Между «красными» и «белыми»: наука и высшая школа Дальнего Востока в период Гражданской войны
Между «красными» и «белыми»: наука и высшая школа Дальнего Востока в период Гражданской войныЛ. С. МалявинаГражданская война прокатилась многотонным катком по судьбам тысяч людей, сорвала их со своих привычных мест, изменила прежний уклад жизни, повысила миграционную активность, которая вылилась в самую крайнюю форму проявления – беженство. Одним из результатов трагического русского «бега» стало перемещение больших людских масс из Поволжья, Урала и Сибири, являвшихся в 1918–1919 гг. районами интенсивных военных сражений, на территорию российского Приморья. С 29 июня 1918 г. (после антибольшевистского чехословацкого мятежа во Владивостоке) этот край вышел из-под контроля советской власти и вплоть до ноября 1922 г. (вхождения в состав РСФСР) занимал особое место в Дальневосточном регионе. Отличавшееся от других дальневосточных территорий (Приамурье, Сахалин, Камчатка) большей плотностью населения, освоенностью, уровнем экономического развития Приморье достаточно быстро превратилось в основную зону притяжения миграционных потоков из восточных районов России, чему способствовал ряд факторов. Важнейшим из них являлся антибольшевистский характер приморской власти. За годы Гражданской войны в Приморье сменилось несколько социально-политических режимов, контролировавших данную территорию и поддерживавших ее «несоветский» уклад. Другими факторами, способствовавшими высокой концентрации в Приморье беженских потоков, стали приграничное положение территории и относительное материальное благополучие его населения. Здесь примерно до 1921 г. за счет сохранения товарооборота с полосой отчуждения КВЖД (части Северо-Восточного Китая) не было ни той хозяйственной разрухи, ни того голода, которые были свойственны центральным районам страны. Поддерживаемые всеми правительствами рыночные отношения обеспечивали товарные рынки продуктами питания и промышленными товарами. Во Владивостоке – приморской столице, несмотря на присутствие интервенционистских (американских, японских, чехословацких) войск, продолжали действовать учебные и культурно-просветительные учреждения, работали торговые и банковские организации, что на фоне бедственной картины хозяйственной жизни в Советской России воспринималось «островком рая». Город являлся не только крупным транспортным узлом и конечным пунктом Транссибирской железнодорожной магистрали, по которой проходила основная эвакуация населения и войск из Сибири, но и имел морской порт, через который поддерживалось сообщение с Одессой, портами стран Юго-Восточной Азии. Это обеспечивало возможность для части беженцев последующего «ухода» морем в Японию, Китай, страны Европы, США, Австралию и другие места формирования послеоктябрьской российской эмиграции.Волна беженского движения сдвинула с места людей разных профессий и разного уровня благосостояния. Проявила миграционную активность и часть представителей научной интеллигенции Урала, Поволжья и Сибири. Деятельность и судьбы многих из этих людей, начинавших свою научную карьеру либо в европейской части России, либо на Урале и в Сибири (в учебных заведениях Казани, Екатеринбурга, Омска, Томска, Иркутска) и продолживших ее в новых для себя условиях Приморья, остаются малоизвестными для широкого круга историков. Между тем обращение к этому аспекту истории Гражданской войны на Дальнем Востоке позволяет решить ряд важных для современной исторической науки задач. Во-первых, ответить на вопрос об особенностях поведения российской интеллигенции в экстремальных условиях начала XX в., относящийся к числу наиболее дискуссионных исторических вопросов. Во-вторых, рассмотреть историю Гражданской войны в «человеческом измерении» – через деятельность лиц, не принимавших непосредственного участия в военных действиях. В-третьих, изменить традиционные представления о периоде Гражданской войны как времени полного угасания культурной и научной жизни в регионе, признав его по-своему результативным для развития науки и образования Дальнего Востока.Комплексный анализ доступных на сегодняшний день источников (документы центральных и дальневосточных архивов, материалы личных архивов, региональная периодика, справочно-биографические издания) позволил установить волнообразный характер миграционной активности научных кадров, связанный с изменением политической ситуации и ходом событий на фронтах военных действий на востоке страны. «Белое» военно-политическое движение в восточных районах России пережило несколько пиковых моментов, которые определили масштабы миграции населения из подконтрольных им территорий и географическую направленность передвижения. Первый из них пришелся на осень 1918 г. – период падения Казани, Самары, поражения Ижевско-Воткинского восстания. В результате этих событий на Южный Урал и в Западную Сибирь вместе с армией добровольно ушла часть местного рабочего населения, почти весь инженерно-технический персонал промышленных предприятий. В частности, только из Казани, как сообщалось в газете «Дальний Восток» (1918, 10 окт.), отслеживавшей ситуацию в Советской России, вместе с войсками, «опасаясь террора большевиков», ушло 30 тыс. жителей. По подсчетам современных исследователей отток населения из города в сентябре 1918 г. составил до 57 % [см.: Литвин, 74]. Покидали город и казанские университарии – профессора, доценты, преподаватели, сотрудники, студенты, многие с семьями1 . Часть из них первоначально осели в Перми, где еще в 1916 г. было открыто отделение Петроградского университета (в 1917 г. оно было преобразовано в самостоятельный университет). Часть выразили желание быть зачисленными в штат сибирских вузов и продолжить свою научную и преподавательскую работу в Томске, Омске и Иркутске.Вторая, более мощная, волна беженцев, сориентированная уже непосредственно на Дальний Восток, начала формироваться во второй половине 1919 г. после летнего отступления колчаковской армии с территории Урала, взятия большевиками Омска в ноябре 1919 г. и победы советской власти осенью 1919 г. на большей части Сибирского региона. Помимо рабочих, духовенства, военных, крестьянства, в нее оказались втянутыми и представители научной интеллигенции. Главным образом они были представлены преподавателями Уральского горного института из Екатеринбурга и профессурой вузов Омска и Томска – политехнического, технологического и сельскохозяйственного институтов, кадетского училища, а также Томского университета.Процесс миграции населения из Западной Сибири в 1919 г., в отличие от стихийного бегства населения из Казани в 1918 г., носил более организованный характер, проходил в форме эвакуации, управляемой и контролируемой правительством А. В. Колчака. Это подтверждает частично сохранившаяся в фондах Российского государственного архива Дальнего Востока (РГИА ДВ, Владивосток) переписка членов омского правительства с приморской областной земской управой по вопросам принятия и размещения эвакуируемых вузов (1919). В частности, судя по содержанию документов, эвакуация во Владивосток Уральского горного и Омского политехнического институтов с оборудованием кабинетов, библиотеками, собственными средствами рассматривалась как возможность не только сохранить научные кадры, но и обеспечить их привычной работой, так как в этот период в городе шло организационное оформление аналогичного профильного вуза – Высшего политехникума. Омским преподавателям при их согласии предлагалось остаться во Владивостоке постоянно. Уральский горный институт планировалось возвратить в Екатеринбург, «когда окончится борьба с большевиками» [РГИА ДВ, ф. 28, оп.1, д. 874, л. 199 – 200].Третья волна притока научных кадров из Сибири на Дальний Восток пришлась на 1920–1921 гг. В отличие от первых двух, она была в меньшей степени связана с провалами «белого движения», а главным импульсом для ее формирования стала начавшаяся в 1920–1921 гг. реорганизация сибирской высшей школы. Реорганизация вузов Сибири проводилась новым местным органом власти – Сибирским революционным комитетом (Сибревкомом) и была направлена на приведение их структуры и деятельности в соответствие со всеми ранее принятыми СНК РСФСР декретами по высшей школе [см.: Соскин, 1989]. Советизация сибирских вузов, как и повсеместно на территории РСФСР, сопровождалась их структурной перестройкой, сокращением гуманитарных кафедр и факультетов, чисткой профессорско-преподавательского и студенческого состава, вытеснением из университетов старой профессуры. В результате многие вузы Сибири (в Иркутске, Томске) лишились философских, исторических и юридических факультетов, их место заняли факультеты общественных наук (ФОН). Было урезано филологическое образование: прекратилось преподавание классических языков и классической филологии. Все это оставило без работы большую группу преподавателей-гуманитариев и вызвало их эмиграцию в Харбин, Шанхай, Пекин или миграцию в несоветский Владивосток.Точную численность оказавшихся в Приморье научных кадров с Урала и из Сибири определить не представляется возможным, так как по разным обстоятельствам они часто переезжали, меняли вузы или совмещали работу в нескольких учебных заведениях. Общие представления об их количестве и персональном составе позволяют составить данные сборника «Писатели, ученые и журналисты на Дальнем Востоке в 1918–1922 г.», изданного в 1922 г. во Владивостоке [см.: Ивашкевич]. Сборник включает в себя краткие биографические сведения о лицах, работавших в научных и образовательных учреждениях Владивостока, редакторах дальневосточных газет и журналов. Всего приведены биографические данные на 13...
Другие файлы:
Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках третьего пути
Книга посвящена анализу малоизученной деятельности ряда российских политических деятелей, философов и писателей в 1920-1930 годах (в основном в эмигра...
Народное декоративно-прикладное искусство Крайнего Севера и Дальнего Востока
В популярной форме рассказывается о народных художественных ремеслах и промыслах жителей Крайнего Севера и Дальнего Востока о красоте и самобытности и...
Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья
Роль Дальнего Востока и Забайкалья в социально-экономическом развитии РФ. Объем валового регионального продукта Дальнего Востока, численность населени...
Курс теоретической механики
Литература по теоретической механике:1. Кирхгоф Г. Механика. Лекции по математической физике. - М., Изд-во АН СССР, 19622. Чаплыгин С.А. Избранные тру...
