Национальные особенности рабочего самоуправления в революции 1917 года
Национальные особенности рабочего самоуправления в революции 1917 годаЧураков Д. О. Борьба русского рабочего класса в период революции 1917 г. в советской историографической традиции трактовалась как явление сугубо социально-классового порядка. Не оспаривая этого вывода, сегодня имело бы смысл рассмотреть один из аспектов рабочего движения революционного времени, в прошлом особо не обласканный вниманием историков. Он связан с влиянием на процесс классообразования в России национальной специфики страны. Но и поставленный таким образом вопрос представляется всё ещё слишком широким. Поэтому попробуем показать его смысл и значение на примере более узкой проблематики. В частности, немало нового о рабочем движении 1917 и всей революционной эпохи в целом даёт изучение влияния национальной специфики на развитие органов рабочего самоуправления в период русской революции.Ситуация, в которой начинали своё становление органы революционной самоорганизации русского рабочего класса в 1917 г., определялась фактором безусловного крушения самодержавия — традиционной на Руси формы центральной государственной власти. В прошлом принято было считать, что ликвидация монархии была встречена всеобщим одобрением. Но сегодня картина представляется более сложной. Нельзя не видеть, что разрушение привычного уклада жизни вызвало острый психологический шок во всём русском обществе. Особенно сильным он оказался как раз у тех классов и групп, которые находились внизу социальной лестницы, и для которых любые потрясения были чреваты ростом материального неблагополучия, политической, социальной и даже чисто бытовой нестабильности. Меткая оценка положения дел на этом этапе в послереволюционном рабочем движении принадлежит Н. И. Бухарину. Катастрофическое падение самодержавия, писал он, застало врасплох сами борющиеся классы. Быстрота этого падения "удивила не только тех, кто падал, но и тех, кто вызвал это падение". Рабочие должны были как-то приспосабливаться к новой ситуации и как представители определённого общественного слоя, и в сугубо бытовом, личностном плане. В этих условиях своеобразным амортизатором, механизмом, помогавшим рабочим адаптироваться к изменившейся среде, включиться в идущие в обществе преобразования становятся органы их самоуправления.Столь высокая роль рабочего самоуправления в социализации рабочих в условиях революции не была случайной. Она соответствовала национальной специфике России, где коллектив всегда играл важную защитную роль. В России именно через коллектив чаще всего происходило включение индивида в систему общественных связей. В этом смысле некоторые авторы заговорили о первичных коллективах, как о некой "коллективной личности". Основой формирования коллективизма как краеугольной черты русского национального характера становится хозяйственный и общественный уклад, веками существовавший в крестьянской общине. Будучи своеобразным локальным сообществом, община позволяла всем своим членам непосредственно, на уровне личных контактов, участвовать во всех сферах деятельности: трудовой, организационной, обрядовой. Самодостаточность общинной организации формировала соответствующую устойчивую психоментальность, служившую своеобразной матрицей, определяющей поведение всех членов коллектива и обладающей способностью к самовоспроизводству.Не случайно, поэтому, исследования последних лет показывают, что и переходя в город, русские рабочие, вчерашние крестьяне-общинники, сохраняли поведенческие стереотипы, которые лишь трансформировались, но полностью никогда не вытеснялись. Русский рабочий оставался коллективной личностью. Он сохранял какие-то прежние представления по основным мировоззренческим вопросам, в том числе на уровне межличностных отношений, быта, смеховой культуры. Сохранялись так же и элементарные организационные формы, к примеру, в виде землячеств. Постепенно они могли переходить в более продвинутые институты самоорганизации, в особенности, что касается экстремальных ситуаций начала века и периода революции 1905 года. Уже сами по себе эти факты заставляют предположить, национальная специфика могла отразиться и на рабочих организациях 1917 г., а так же на их судьбах после того, как революция пошла на убыль.Но насколько, однако, правомерно проводить параллель между институтами социализации и самоорганизации традиционного типа и рабочим самоуправлением 1917 года? Основания на это дают исследования не только в области общественной психологии. Важные выводы могут быть, к примеру, получены и путём анализа непосредственных социальных связей между рабочими и крестьянством, которое по-прежнему оставалось хранителем национальных устоев.Первые исследования в этой области были проведены еще в конце XIX века. Так, на основании обследования Серпуховского, Коломенского и Бронницкого уездов Е. М. Дементьев выделил существенные признаки, позволившие ему говорить о реальности связей фабрично-заводских рабочих с деревней: уход рабочих летом с фабрики на полевые и прочие работы в деревню; значительное число мастеровых, у которых отец был крестьянином и ряд других. Опираясь на обозначенные характеристики, он пришёл к заключению, что прочную связь с деревенскими корнями сохраняли не менее 5,7—19,7% рабочих. Другое исследование показало, что в одном из наиболее промышленных уездов Московской губернии работников промышленных заведений "не крестьян" было лишь 25%. Согласно данным за 1908 г. по Московской губернии 5,7% рабочих-мужчин бумагопрядильных и бумаготкацких фабрик, а шелковых фабрик до 19,3% уходило на летние работы в село. Соответствующий показатель для рабочих-мужчин Владимирской губернии колебался от 12,3% до 12,5. Как писал в конце прошлого века экономист Н. А. Каблуков: "тогда как на Западе труд на фабриках составляет для рабочего единственный источник существования, у нас, за сравнительно небольшим исключением, рабочий считает труд на фабрике побочным занятием, его более тянет к земле".Даже В. И. Ленин, доказывавший, что Россия идет путем капиталистического развития, вынужден был опираться на статистические выкладки, которые свидетельствовали не только о росте капиталистических элементов в экономике страны, но и о значительной живучести национальных хозяйственных форм, которые исподволь "врастали" в новые производственные отношения. Так, выясняется, что непосредственно до революции в среднем по 31 губерниям России владели землёй (своей или своей семьи) 31,3% рабочих, а тех, кто не только имел, но и вёл хозяйство сам или при помощи семьи было 20,9%. Как правило, эти данные выше по Центрально-промышленному району (ЦПР). Вот каково соотношение имевших землю и её обрабатывавших по некоторым губерниям и городам ЦПР: Владимирская — 40,1 и 30,9%; Иваново-Вознесенск — 35,5 и 22,6%; Калужская — 40,5 и 37,4%; Москва — 39,5 и 22,8%, а в Рязани приводимые значимые показатели вообще 48,8 и 35,6%. Но и утратив хозяйственную связь с землей, рабочие сохраняли связь личную, в том числе перечисляя часть заработка оставшимся в деревне родственникам. Так, по Шуйскому уезду Владимирской области таких рабочих было примерно 19,4%, что может считаться усреднённым показателем для ЦПР. Очевидно, что обозначенные Лениным тенденции отрыва рабочих от деревни шли, но они были еще совсем не на том уровне, который бы позволял их игнорировать или приуменьшать. Трудно было ожидать чего-либо другого, ведь и по своему сословному положению, как известно, подавляющее большинство рабочих всё еще принадлежало к крестьянству.Перемены же вызванные модернизацией так же находились на низком уровне развития. В частности, если использовать классификацию генезиса рынков труда, предложенную Карвиллом Эрлом, этот процесс в России рубежа веков не вышел ещё из той стадии, когда городские рынки труда были подчинены процессам, происходившим в аграрном секторе. Аграрные рынки труда в России были мощны, тогда как в городах они только формировались. Важно добавить, что на мезоуровне аграрные рынки труда выявляли чёткую тенденцию к первичному оформлению в рамках отдельных регионов, что, в частности, в ЦПР выразилось в преобладании здесь местной аграрной рабочей силы над какой-либо пришлой рабочей силой. Этот факт, несомненно, способствовал консервации специфических культурно-психологических особенностей рабочих тех или иных промышленных зон. Так, оказывалось, что на начало века опрос 103 175 фабрично-заводских рабочих Московской губернии показал, что рабочих-уроженцев данного уезда работает на фабриках своего же уезда 51,6%, т. е. более половины. В некоторых уездах это число было значительно выше: в Можайском и Волоколамском уездах 92—93% фабрично-заводских рабочих являлись уроженцами этих уездов. Среди работающих в Московской губернии процент родившихся в этой губернии оказался 64%, и вообще, большинство рабочих здесь было выходцами из Центральной России.Отмеченные выше тенденции в ещё более резкой форме проявляются в военное время, т. к. в последние годы войны в России происходит существенная архаизация экономических и общественных связей. Одним из важный показателей специфики этого периода может считаться возросший приток людей из деревни в города. За годы войны примерно пятая часть кадрового пролетариата ушла на фронт. В результате доля пришлых э...
Другие файлы:
Февральская революция 1917 года
Причины, приведшие к февральской революции 1917 года. События февраля 1917 года. Двоевластие. Структура государственной власти после февральских событ...
Революция 1917 г. в книгах С.Г. Кара-Мурзы
Внутренние причины Февральской революции 1917 года. Особенности развития экономики в России. Ход событий Февральской революции 1917 года. Октябрьская...
Судебная система 1917 года. Колхозное право
Сравнительная характеристика российской судебной системы до и после Октябрьской революции 1917 года. Особенности правового регулирования колхозных пра...
Самоуправление городов России в условиях революционного процесса. 1917-1918 гг.
Городское самоуправление в России: исторический опыт и состояние к началу 1917 г.Исторический опыт, законодательство и социальный состав городских общ...
Россия в 1917 году. Становление новой власти
Рассмотрение событий в России после Февральской революции 1917 года. "Апрельские тезисы", июльский кризис власти и государственное совещание. Проведен...
