О роли террора в деятельности эсеровского подполья в Сибири (1905 - февраль 1917 гг.)
О роли террора в деятельности эсеровского подполья в Сибири (1905 - февраль 1917 гг.)А.П. Толочко, Н.П. КурускановаТеррор являлся неотъемлемой частью тактики эсеровской партии. Хотя в годы первой российской революции в рядах ПСР продолжали проявлять себя разногласия по вопросу о целесообразности применения этого вида борьбы, однако доминирующим было направление, признававшее важность и необходимость террора, но лишь при определенных общественно-политических условиях. Вследствие такого подхода к террору эсеры отрицали его универсальный характер. Поэтому в ходе революции центральные органы ПСР не раз принимали решение о временном прекращении или ослаблении террора, а затем о его возобновлении, сообразуясь с менявшейся политической ситуацией(1). Проведенный нами анализ содержания листовок, изданных сибирскими социалистами-революционерами в течение 1905 г., позволяет сделать вывод о том, что местные организации ПСР рассматривали террор так же, как необходимое средство политической борьбы. Об этом, в частности, свидетельствует содержание листовок "Годовщина казни Плеве" (издана Сибирским союзом ПСР 15 июля 1905 г.) и "О терроре" (издана Красноярской группой ПСР в сентябре 1905 г.)(2). Изданием прокламаций откликнулись сибирские эсеры и на убийство членом Боевой организации ПСР И.Каляевым генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича. В них они выразили свое одобрение использованию членами партии террористических методов борьбы. Например, в листовке Иркутской группы ПСР "4 февраля в Москве..." (издана 8 февраля 1905 г.), в которой сообщалось об убийстве великого князя Сергея Александровича, было заявлено: "Кровь всех жертв царского произвола и насилия призывает нас к мщению и на насилие мы должны отвечать насилием"(3). В некоторых эсеровских прокламациях содержалась и аргументация о целесообразности террора как средства борьбы с самодержавием. Так, в воззвании "Ко всем" Иркутского комитета ПСР (декабрь 1905 г.) говорилось: "Мы, социалисты-революционеры, не хотим крови; мы стремимся к тому, чтобы иметь возможность нести идеи социализма в темные массы народа. Но, живя в полицейском государстве, поддерживающем свое господство исключительно насилием, мы по необходимости должны защищать себя силой и пользоваться в этом направлении всеми имеющимися в наших руках средствами, не исключая и террора". Авторы прокламации далее заявляли: "Пусть помнят враги народа, что нашим девизом всегда было и будет: насилию противопоставлять силу, палачей народа казнить смертью"(4). Таким образом, местные эсеры в качестве одной из причин применения террора выдвигали необходимость самообороны, к которой были вынуждены прибегать революционеры, чтобы защитить себя от правительственных репрессий. В то же время террор объявлялся лишь частью многоликой борьбы с врагом - царским самодержавием. В 1905 г. члены эсеровского подполья в Сибири приступили к осуществлению террористических актов. Свои первые удары они направили против тех представителей административно-полицейского аппарата, которые были известны особой активностью в борьбе с освободительным движением в регионе. Исполнение готовящихся предприятий поручалось, как правило, членам боевых отрядов, созданных при ряде местных эсеровских организаций. Так, 29 сентября 1905 г. членами боевого отряда при Красноярской организации ПСР был казнен полицмейстер г. Красноярска фон-Дитмар. Эсеры, которые стали придавать в это время террору также и значение устрашающего царские власти средства борьбы, выпустили по поводу указанного события прокламацию "На смерть фон-Дитмара" (издана в сентябре 1905 г.). В ней полицмейстер характеризовался как "слишком ярый, слишком бесцеремонный защитник самодержавного, плутократического режима". "Террор - это единственное в наших руках действенное средство удалить всякого зазнавшегося мерзавца, - заявляли авторы прокламации. - Пусть лучше будет казнен один верноподданный палач, чем по его милости будут избиваться сотни неповинных людей"(5). В Омске 11 ноября 1905 г. член местной группы ПСР К.И. Асямолова предприняла попытку застрелить пристава Соколова - одного из активных усмирителей революционного движения в городе. Покушение однако оказалось неудачным, террористка была арестована(6). В декабре 1905 г. боевым отрядом ПСР в Иркутске были приговорены к смерти два должностных лица. 23 декабря эсер-боевик стрелял в исполняющего обязанности иркутского губернатора Мишина. Это покушение окончилось неудачей. Мишин получил только легкое ранение. Стрелявшему в него эсеру удалось скрыться(7). Местные социалисты-революционеры посвятили этому событию листовки "23 декабря, утром..." и "Ко всем", в которых красной нитью проходила мысль о неотвратимости наказания для "прислужников самодержавия"(8). 26 декабря 1905 г. член иркутского боевого отряда ПСР застрелил полицмейстера Драгомирова(9). В распространенной в городе в тот же день листовке "26 декабря, утром..." эсеры известили жителей Иркутска об убийстве полицмейстера(10). Однако на первом этапе революции террор не получил широкого применения в практической деятельности сибирских организаций ПСР. Данное обстоятельство во многом объяснялось не только малочисленностью и слабой организованностью местного эсеровского подполья, но и недостатком материально-технических средств и опытных боевиков, что было крайне необходимо для проведения террористических актов. В период отступления революции, когда царские власти усилили репрессии против революционно-демократических сил, руководство сибирских эсеров стало уделять боевой работе особое внимание. Съезд Совета Сибирского союза ПСР (декабрь 1906 г.) в своей резолюции высказался в поддержку позиции центральных партийных органов по вопросу о терроре. Заявив о своей поддержке террористической тактики, Совет вместе с тем предложил местным организациям ПСР "установить строжайший контроль над составом и деятельностью боевых дружин, так как практика показала, что составы их не всегда удовлетворяли тем боевым требованиям, которые необходимы для дружинника"(11). На третьем областном съезде Сибирского союза ПСР (апрель 1907 г.) развернулась дискуссия по вопросам боевой работы. В принятой съездом резолюции на первый план была выдвинута дезорганизующая и агитационная роль террористических актов. В материалах съезда указывалось, что террор, имеющий общегосударственное значение, передается в ведение ЦК ПСР. Под контролем Областного комитета ПСР должны были осуществляться террористические акты, имевшие "сибирское значение", причем подчеркивалось, что "ввиду недостатка местных сил" необходимо "удерживать местные организации от увлечения мелким террором в ущерб их прямой деятельности"(12). Делегаты съезда решительно выступили также против любых проявлений экономического террора, считая его недопустимым, так как он отталкивает массы от партии(13). Призывы продолжать террористическую тактику звучали и в ряде нелегальных изданий, выпущенных сибирскими эсерами в 1906 - первой половине 1907 гг. Например, в брошюре иркутских социалистов-революционеров "Прошлое и настоящее" подчеркивалось дезорганизующее для царских властей значение террора. Однако, по мнению ее авторов, для победы революции террор необходимо было применять не изолированно, а во взаимодействии с рабочим и крестьянским движением. В брошюре излагался следующий взгляд на террор: "Террористический метод был, есть и будет незаменимым оружием для нанесения ударов врагу и увеличения интенсивности движения, своего рода кесаревым сечением, ускоряющим и облегчающим муки родов революции"(14). В эсеровских листовках было немало слов о героизме участников террористической борьбы, их готовности к самопожертвованию, вере в партийные идеалы. Так, в листовке Читинского комитета ПСР N 1 "По поводу казни двух правительственных лиц" (январь 1907 г.) звучало следующее заявление: "Террор смелым, твердым шагом идет навстречу врагу, встречая полное сочувствие и поддержку в самых широких слоях народа... И не далек тот день, когда все подпорки и подставки ненавистного трона одна за другой будут вырваны самоотверженной рукой наших братьев-товарищей" . Авторы прокламации выражали свое восхищение "героями-борцами, несущими смерть в среду врагов свободы народа"(15). С целью осуществления террористических актов "общесибирского значения" Областной комитет Сибирского союза ПСР создал под своим руководством в конце 1906 г. областной летучий боевой отряд. При местных организациях ПСР в Томске, Иркутске, Красноярске, Чите, Ачинске, Омске, Тобольске на втором этапе революции действовали также боевые дружины. Они являлись той силой, которая должна была проводить террор в жизнь. Боевой работой занималась небольшая часть членов эсеровского подполья, в состав дружин входило по 10-20 человек. Из эсеров, игравших видную роль в деятельности местных боевых дружин в 1905-1907 гг. известны: П.П. Максимов и Б.Ф. Умр...
Другие файлы:
Неонанародники в обществено-политической жизни Восточной Сибири (1905-1917 гг.)
Монография посвящена становлению и развитию многогранной деятельности неонароднических организаций Восточной Сибири в непростой период - с 1905 по 191...
Меньшевистско - эсеровский ВЦИК Советов в 1917 году
Книга посвящена истории ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, избранного на I Всероссийском съезде Советов в июне 1917 г. Впервые в историограф...
Партия РСДРП
2РСДРП ФЕВРАЛЬ 1917 ГОДА-ИЮЛЬ 1917 ГОДА.Меньшевики рассматривали февральскую революцию как всенарод-ную,общенациональную,общеклассовую.Поэтому главно...
Революция 1905–1907 и февральская революция 1917 года: общее и особое
Основные исторические и социальные причины первой русской революции 1905–1907 гг., ход и основные события, оценка результатов и последствия. Февральск...
Марксисты и русская революция (1905 - февраль 1917 г.)
В книге сделана попытка показать на широком историческом фоне, с привлечением большого количества документальных источников основные аспекты деятельно...
