Истоки новгородской государственности
Истоки новгородской государственностиАкадемик В. Янин. Гордость Московского университета - его профессора. Как правило, для истинных ученых университет становится вторым домом, любовью на всю жизнь. Так было всегда, на всех факультетах. В анналах Московского университета записаны имена профессоров, ставших гордостью отечественной науки. Есть в этих списках имена наших современников. Академик Валентин Лаврентьевич Янин поступил на исторический факультет МГУ в 1946 году и с тех пор не расставался с университетом. Специализировался молодой ученый у известного археолога Артемия Владимировича Арциховского, основателя кафедры археологии и Новгородской экспедиции (давно уже всемирно известной). Теперь кафедрой археологии заведует Валентин Лаврентьевич, с 1962 года он руководит также Новгородской экспедицией. Огромен вклад академика Янина в изучение средневекового Новгорода. Им разработаны методические приемы комплексного источниковедения; впервые в отечественной науке выявлены процессы формирования древнерусской денежно-весовой системы, определены принципы формирования феодальной вотчины. Важное место в творчестве ученого занимает исследование берестяных грамот, во многих работах наглядно продемонстрированы возможности этих документов как важнейших исторических источников. Редакция попросила Валентина Лаврентьевича рассказать о наиболее интересных находках последних лет в Новгороде. На сегодняшний день в Новгороде обнаружено 953 берестяных письма (это при том, что там исследовано не более 2% средневекового культурного слоя), а в городах Новгородской области - Старой Руссе и Торжке - 40 и 19 грамот соответственно. Но дело, разумеется, не в количестве новых находок, а в результатах их изучения. Замечательной человеческой находкой стал для нашей экспедиции ее новый постоянный участник выдающийся лингвист академик Андрей Анатольевич Зализняк. Следует напомнить, что прошло два столетия со времен энциклопедистов. Уже в начале XIX века науки стали развиваться по пути дифференциации. Если поначалу история и филологя образовывали нерасторжимое содружество, что, в частности, проявилось в существовании историко-филологических факультетов в высших учебных заведениях, то затем не только разошлись пути и цели родственных наук, но и внутри каждой из них процессы дифференциации неуклонно прогрессировали. Историков, изучающих в архивах старинные документы, не интересовали ведущиеся под окнами архивов раскопки. Нумизматы были далеки от проблем текстологии, а специалистов в области исторической географии не волновали памятники древнего законодательства. Каждая дисциплина разрабатывала собственные методики и начинала говорить на своем "птичьем" языке, понятном лишь посвященным. Столкновение результатов, полученных от изучения ограниченных групп источников, порождало противоречия, нуждающиеся в перекрестной проверке. Открытие в Новгороде берестяных грамот стало поводом к тому, чтобы за один стол сели историки-археологи и филологи-лингвисты. Процесс дифференциации знаний сменился процессом интеграции, темпы успешного развития которого нарастали с каждым годом. Сегодня в исследовании новгородских древностей историки уже не могут работать без помощи лингвистов, как и лингвисты достигают бoльших успехов в творческом союзе с историками и археологами. Первым заметным достижением этого союза стало изучение проблемы славянского заселения русского Северо-Запада. На протяжении более двухсот лет в отечественной исторической науке формировалось убеждение, что это заселение своим исходным пунктом имело среднее Поднепровье. Хорошо помню, как в годы моего студенчества наши учителя внушали нам мысль о том, что простое население бежало на север, спасаясь от классового гнета приднепровских землевладельцев. Аналогичным было убеждение лингвистов, полагавших, что на заре существования Древнерусского государства на юге и на севере Руси бытовал единый язык, не имевший локальных диалектных различий (благо, все восточные славяне распространились из единого приднепровского центра), а диалекты появились в процессе удельной раздробленности Руси, усугубленной монгольским нашествием XIII века. Предпринятое Зализняком исследование языка берестяных грамот привело к диаметрально противоположному выводу. Оказалось, что чем древнее берестяные тексты, тем больше в них местных диалектных особенностей. В текстах XI-XII столетий обнаружено около тридцати отличий от южнорусского диалекта, считавшегося прежде единым восточнославянским языком. Напротив, лишь с XIII века начинается активный процесс стирания диалектных особенностей в результате усилившегося взаимодействия с соседними областями, население которых говорило на своих диалектах. Установление суммы отличий древненовгородского диалекта, естественно, направило исследовательскую мысль к поискам аналогов этим диалектным признакам в других славянских языках. Результатом таких поисков стал вывод о том, что исходная область славянского заселения Псковского и Новгородского регионов находилась на территории славянской южной Балтики. Именно в языках живших здесь славян, в первую очередь в лехитских (древнепольских), обнаружена сумма аналогов древненовгородскому. Этот вывод совпал с капитальными наблюдениями над древностями курганов и поселений недавно ушедшего из жизни выдающегося исследователя древнего славянства академика Валентина Васильевича Седова. Не менее значительна проблема участия скандинавов в становлении Древнерусского государства. Уже в середине XVIII века возникла дискуссия между "норманистами" и "антинорманистами". Последние провозгласили рассказ о призвании Рюрика антипатриотическим мифом. Между тем при раскопках на Новгородском городище, предпринятых в последние десятилетия петербургским археологом Е. Н. Носовым, обнаружили, что княжеская резиденция, обладающая яркими признаками скандинавского присутствия, возникает именно в середине IX столетия, когда, по рассказу летописи, эта крепость и была построена Рюриком, призванным союзом северозападных племен - новгородскими словенами, кривичами и аборигенной чудью (финно-уграми). Побудительной причиной этого призвания, как сообщает летописец, была возникшая в союзе племен усобица. Перед этим они, объединив свои силы, прогнали бравших с них дань скандинавов. Отдать власть кому-либо из своих предводителей союзники не захотели и предпочли пригласить третейского судью. Вряд ли такого судью они отыскали бы среди вчерашних угнетателей. Скандинавский мир велик, и если изгнанные угнетатели были родом из Швеции, то предводителя будущим новгородцам естественно было искать на своей прародине. Ряд источников называет Рюрика "Датским" или "Фрисландским", то есть выходцем из южной Балтики. Наиболее важной проблемой, решенной в ходе раскопок последних двух десятилетий, является вопрос об истоках своеобразной новгородской государственности, которую исследователи называют "вечевым строем" или "боярской республикой". Если это республика, то она выглядит весьма странно, поскольку Новгород с боярским посадником во главе никогда не обходился без князя. "Вольные в князьях", новгородцы могли прогнать князя, оказавшегося неугодным, и призвать на его место другого, но княжеский стол у них почти никогда не бывал вакантным. Однако и князю в Новгороде не было уютно. Согласно дошедшим до нас договорам Новгорода с приглашаемыми князьями (а самый древний сохранился от 60-х годов XIII века с ссылками на более ранние подобные договора), князь не имел права владеть вотчинами на территории Новгородской земли, собирать государственные доходы лично или при помощи своих людей. Это могли делать только сами новгородцы, выплачивая князю "дар", то есть некое жалование. Будучи центральной фигурой в совместном суде князя и посадника, князь тем не менее не имел права "кончать суд без посадника". Известно, что к концу XI века новгородское боярство достигло существенных успехов в государственном управлении. Уже в 1080-х годах оно стало избирать из своей среды соправителя князю - боярского посадника. В то же время очевидно, что перечисленные ограничения княжеской власти не были изначальными, а возникали постепенно. Например, в ходе раскопок в 1998 году была открыта административная усадьба, которая служила местопребыванием совместного суда князя и посадника, этому суду в XII веке подлежали все дела - уголовные, гражданские, земельные и т.д. Исследование ее построек и берестяных грамот (их было найдено около сотни) обнаружило, что совместный суд впервые возник в 1126 году. Не ранее конца XI века мог быть установлен запрет князю владеть в Новгородской земле вотчинами, так как права частного землевладения на севере до того просто не существовало. Сложнее обстояло дело с установлением времени возникновения запрета князю на сбор государственных доходов. Прежде исследователи считали, что этот запрет был пожалован новгородцам Ярославом Мудрым в бл...
Другие файлы:
Становление государственности Древнего Новгорода и монументального зодчества
В книге рассматривается процесс сложения новгородской архитектурной школы во взаимосвязи со сложными процессами становления новгородской государственн...
Русский Этнос. Происхождение названия и истоки государственности.
В настоящей работе сделана попытка с единых позиций, позиций ”русського промысла” - добычи пищевой, поваренной соли из минеральных вод и ее реализации...
Средневековое общество и истоки русской государственности
История и этапы становления древнерусской государственности, место Новгорода в данном процессе. Образование и развитие Киевской Руси, особенности ее п...
Мятежный Новгород
В монографии "Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX - начала XIII столетия" рассматриваются в...
