Вклад отечественных японистов в изучение литературного процесса Японии

Биография жизни и научной деятельности основоположников востоковедной науки - Конрада Н.И., Поливанова Е.Д., Невского Н.А. и других ученых, работающих в данной области. Их вклад в развитие отечественного японоведения. Основные работы по японистике.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

Введение

Отечественное востоковедение имеет достаточно богатую историю. Изучение японского языка началось в 18 веке и продолжается до сих пор. В дореволюционной России серьезное развитие японоведения началось только после русско-японской войны. До этого к Японии относились несколько свысока и не считали нужным эту страну всерьез изучать. Однако чрезвычайно оперативно были предприняты необходимые меры, и уже ко времени революции начали свою научную деятельность блестящие ученые - такие, как Евгений Дмитриевич Поливанов, Николай Александрович Невский, Николай Иосифович Конрад и другие.

После революции некоторые из вышеперечисленных ученых начали преподавать в советских вузах, у них появились способные ученики. Однако в 1937 году среди японистов начались аресты; Поливанов, Невский, Позднеев были расстреляны, Конрад, в отличие от многих других, отделался сравнительно коротким заключением. К этому времени СССР обладал японистикой мирового уровня. Но эта блистательная отечественная школа была уничтожена. После этого советская японистика развивалась очень медленно и была практически уничтожена.

Основная задача этой работы - выявить вклад отечественных японистов в изучении литературного процесса Японии.

1. Биография и вклад Конрада Н.И.

Конрад Николай Иосифович родился в Риге в 1891. В 1912 окончил восточный факультет Петербургского университета и японское отделение Практич. Вост. Академии. Совершенствовал знания в Японии в период с 1914 по 1917 года. Доктор филологических наук. Профессор. [1, с. 678]

На протяжении всей своей жизни Конрад твердо знал, что восточные языки привлекали его не экзотикой, а, возможно, трудностью для понимания русской душой и умом. Знания латыни позволяли ему заниматься деятельностью в других областях науки, но, тем не менее, он выбрал именно востоковедение.

Н.И. Конрад был оставлен в Петроградском университете для подготовки к профессорскому званию, что открывало ему огромное количество перспектив в науке, но две революции сыграли в его жизни большую роль, но он был готов к переменам. Тогда казалось, что события близки к катастрофе, именно в эти годы Конрад утверждает, что научные проблемы для него на много важнее политических.

В 1921 г. после переезда в Орловскую губернию, публикует свои первые переводы и публикации, которые показали, что в лице Конрада отечественное японоведение приобрело уникального специалиста, там же в Орле он читает лекции по проблемам развития востоковедения. Практически универсальный востоковед-дальневосточник, считавший себя более синологом, Конрад, тем не менее, возглавил советскую школу японоведения. Практически это была школа Конрада - он создавал ее, в ней учил и учился сам.

Николай Иосифович неизменно был в центре споров о путях развития востоковедения в СССР. В Петрограде была сосредоточена элита «старого» востоковедения, которая претендовала на монопольное право определять предмет и структуру востоковедения, а так же систему управлении им, стремясь свести роль государства на минимум. В то же время в Москве формируется понятие «нового» востоковедения, основывающегося на марксистской методологии, обращенного, в основном, к проблеме национально-освободительного движения и тесно связанного с политическими интересами государственной власти. Конрад, входивший в элиту «старого» востоковедения все же признавал правомерность существования «нового».

В начале 30-х годов по плану руководимого им Японо-корейского кабинета Института востоковедения АН СССР он организует изучение становления и развития в Японии под влиянием российской Октябрьской социалистической революции пролетарской культуры. Сегодня можно услышать, что она по своему качеству не заслуживала затраченных на ее изучение сил, и что в этом одна из причин, по которым Конрад, якобы, не состоялся как ученый.

В окружении Конрада было так много «врагов народа», что сработала логика времени, и уже в 1938 он был арестован и сослан на лесоповал. В заключении Конрад пробыл до сентября 1941 года, конец срока провел в тюрьме на Лубянке.

Противоречивые пятидесятые и шестидесятые годы богаты на событие. Это была эпоха пересмотра и оценки подходов к востоковедению. В 1954 г. Конрад получает возможность ознакомиться с трудами зарубежных лингвистов, ранее не доступных ему, но он решает отложить это и заняться изучением мировой науки начала 20-х годов. При всей признанности научных заслуг, в 1958 г. Конрад был избран академиком АН СССР, его положение в науке в те и последующие годы оказалось весьма своеобразным.

Пройдя большой и нелегкий путь в востоковедении, он как бы на новом уровне понимания вернулся к сюжетам, занимавшим его еще в молодости. На материалах истории Востока (прежде всего Японии и Китая) и Запада (в основном Западной Европы) Конрад стремился наметить общую схему исторического процесса в древности и средневековье, в русле такого подхода он выдвигает концепцию "восточного Ренессанса", высказывая мысль о том, что понятие "Ренессанса" как явления мирового, закономерного для истории больших культурных народов, может быть рассмотрено и применительно к истории Востока. Но статьи Конрада, посвященные проблемам единства человечества, неоднократно отклонялись.

Как востоковед Конрад работал до последних дней своей жизни. Его заслуги в японоведении были отмечены правительством Японии, наградившем Конрада орденом Восходящего Солнца второй степени - высшим знаком отличия, который мог бы получить иностранец. В 1972 г. уже посмертно, его вклад в составление «Большого японско-русского словаря» был отмечен Государственной премией СССР. Новые издания трудов Конрада продолжают выходить. В 1991 г. он был реабилитирован. Его опыт и пример - опыт и пример отечественного интеллигента, которому за долгие годы разочарованность в работе и эгоизм так и остались неведомы. [2]

Основными работами по японистике можно выделить:

- Синтаксис японского национального литературного языка. 1937. 375 с.

- Япония. Народ и государство. Исторический очерк. 1923. 168 с.

- Японская литература в образцах и очерках. 1927. 553 с.

- Очерки японской литературы. Статьи и исследования1973. 462 с.

- Японская литература. От «Кодзики» до Токутоми. Очерки. 1974. 567 с.

- Япония в позднее средневековье. 1957

- Столетие японской революции . 1968

2. Биография и вклад Поливанова Е.Д.

Евгений Дмитриевич Поливанов (28 февраля (12 марта) 1891, Смоленск -- 25 января 1938, Московская область) -- русский и советский лингвист, востоковед и литературовед. Один из основателей ОПОЯЗа, участник Гражданской войны, в конце 1917 -- начале 1918 годов -- заведующий Восточным отделом Наркомата иностранных дел РСФСР и один из двух заместителей Л.Д. Троцкого, сотрудник Коминтерна, профессор ряда университетов, активный критик марризма. Один из основоположников советской социолингвистики и исторической фонологии, создатель оригинальной теории языковой эволюции, автор множества работ по языкам Востока (в частности, создатель используемой ныне русской транскрипции для японского языка) и Средней Азии, разработчик методик обучения русскому языку нерусских, участник языкового строительства. [4]

Прикладные начала в языковедении для Е.Д. Поливанова являлись необходимым поступком к лингвистической теории. Поэтому разрешение важных теоретических задач у него всегда имело выход в практику -- лингвопедадгогику, методику обучения языку и сопоставительную грамматику. Новизна языкового материала, знакомство с малоизученными языками позволяли впервые сформулировать положения, которые и сегодня не утратили своей актуальности.

В.Г. Ларцев, автор книги «Е.Д. Поливанов: Страницы жизни и деятельности», так пишет об этом ученом: «Неординарностью поведения, поступками, удивлявшими многих, врожденным талантом этот поразительный человек так просился на страницы романа. Неудивительно, что он стал одним из героев романа В.А. Каверина «Скандалист, или Вечера на Васильевском острове» и рассказа «Большая игра».[3, с.4]

В 1901 г. Евгений поступил в Рижскую Александровскую гимназию. В 1908 году он ее заканчивает с серебряной медалью и поступает в Петербургский университет на словесное отделение историко-филологического факультета.

Поливанов слушал Зелинского и Платонова, Шахматова и Щербу - многих замечательных ученых. Но Евгений Дмитриевич с самого начала выделил среди них одного и остался его учеником до конца дней своих. Это был Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, вступивший в то время в седьмое десятилетие своей жизни.

По окончании университета (1912) Е.Д. Поливанов получил сразу два приглашения от литературоведа И.А. Шляпкина и от Бодуэна. Поливанов выбрал Бодуэновскую кафедру сравнительного языкознания.

Поливанов - представитель особого направления в русской, а затем советской ориенталистике: он, как и Н.И. Конрад, соединял в себе филолога и лингвиста-теоретика.

Два года Поливанов интенсивно работает над магистерской диссертацией. В 1914 году Поливанов становится приват-доцентом восточного факультета по японскому языку, хотя читает курсы и по китайскому.[3]

Свою первую поездку в Японию Поливанов совершил в мае 1914 года; средства на неё выделило Русско-японское общество. По прибытии в Нагасаки учёный, как позже выяснил японский лингвист Ситиро Мураяма, отправился в рыбацкую деревню Миэ. Изучая местный диалект, в значительной степени отличавшийся от литературного языка, Евгений...