Фантастическое и реальное в прозе В.П. Крапивина (цикл сказочно-фантастических повестей "В глубине Великого Кристалла")

Космогонический крапивинский мир. Герои крапивинского мира. Фантастика структуры Мира Великого Кольца. Мифологическая основа фантастического мира. Миф как способ постижения, и одновременно, переосмысления и преображения жизни, как мировоззрение автора.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

Размещено на

Министерство образования и науки РФ

Омский государственный педагогический университет

Факультет педагогики и психологии детства

Кафедра педагогики и психологии детства

Реферат

Фантастическое и реальное в прозе В.П. Крапивина

(цикл сказочно-фантастических повестей «В глубине Великого Кристалла»)

Выполнила студентка

заочной формы обучения

Мильчакова Ольга Валерьевна

Проверила: Зайцева М.А

Омск- 2011г.

ВВЕДЕНИЕ

Значительно большее распространение в последние десятилетия у читателей детского и юношеского возраста получила проза, в которой присутствует миф как способ постижения, и одновременно, переосмысления и преображения жизни, как мировоззрение автора (способность видеть мир одновременно реальным и ирреальным). Но внешним материалом для нее служит чаще всего не "альтернативная история" (ретропия), а "альтернативная современность" или "вневременье" (в форме эскапической утопии). При этом то, что в рамках произведения или цикла выступает как современность, вне его воспринимается как притча, легенда.

Одним из наиболее интересных и полноценных в эстетическом отношении творческих экспериментов такого рода стал десятилетиями складывавшийся цикл произведений В.Крапивина о Великом Кристалле.

На протяжении всей своей жизни Владислав Петрович Крапивин пишет о детях и для детей. На его книгах - добрых, мудрых и в то же время удивительно легких - выросло не одно поколение советских мальчишек и девчонок. Но о чем бы ни писал свои книги Крапивин, куда бы ни отправлял своих героев, всегда в них было нечто общее. Каждое из произведений автора повествует о становлении юных героев, об определенных испытаниях, которые приходится пройти. И в каждой из книг Крапивина, даже совершенно реалистичных, есть некое ощущение Чуда, которое способно расцветить самые пресные и скучные будни, придать героям сил, а порой и дать им смысл существования, помочь в столкновении со злом. Да, ни одно из произведений Крапивина не обходится без противостояния Добра со Злом. Такие модные нынче понятия как толерантность и политкорректность всегда были чужды Крапивину, и он не стеснялся называть вещи своими именами.

1. Космогонический крапивинский мир

Владислав Крапивин - один из самых парадоксальных авторов современной детской и юношеской литературы. При всей своей колоссальной известности этот автор на удивление мало исследован серьезной критикой, причем большинство работ посвящено его "пионерской прозе". Сам же писатель предельно сдержан в высказываниях по поводу собственной творческой концепции и оставляет свободу толкования написанного читателям "no comment".

До конца 70-х гг в творчестве Крапивина преобладала реалистическая линия: произведений условной прозы было написано немного. В 80-ые происходит поворот в сторону условного типа отражения действительности: выходит в свет начатая еще в тысяча девятьсот семьдесят первом году роман-трилогоия "Голубятня на желтой поляне", а со второй половины 80-ых гг., одно за другим, начинают появляться аллегорические сказки писателя и произведения, составившие основу цикла о Великом Кристалле.

Цикл "В глубине Великого Кристалла" создавался, начиная с 1992 г., когда появились "Выстрел с монитора", "Гуси-гуси,га-га-га" и "Застава на якорном поле". "Крик петуха" и "Белый шарик матроса Вильсона" продолжили его в 1993 г, причем последним произведением автор предполагал завершить цикл, но "потом неожиданно как-то, подспудно, откуда-то изнутри пошла повесть "Лоцман"... А потом уже туда встряла предпоследней, неожиданно...повесть "Сказки о рыбаках и рыбках". Так был создан космогонический крапивинский Мир с его географией, историей, религией, физикой и метафизикой (о целостности и детальной продуманности этого мира свидетельствуют попытки создать его карты).

Мир Великого Кристалла - это своеобразная множественность живых миров, переходящих друг в друга или соприкасающихся. Для них нет понятия расстояния - "в масштабах Кристалла что бесконечность, что ноль - все одинаково. Они сливаются". Они существуют в едином "вертикальном времени" - "Временная логика этого вертикального времени - чистая одновременность всего (или сосуществование всего в вечности). Все, что на земле разделено временем, в вечности сходится в чистой одновременности существования... или, что тоже самое, во вневременности".

2. Герои крапивинского мира

Населен этот мир, преимущественно, детьми. Взрослых в нем мало, они редко имеют "решающий" голос, а героями становятся лишь при условии сохранения детства как сущностной категории в своей душе. Любимые герои Крапивина - это дети-"койво" (по определению автора), мальчишки-Пограничники, которые наделены способностью проникать в иные миры . В основе сюжета каждго из произведений цикла - судьба одного или нескольких таких мальчишек ("Гуси-гуси, га-га-га" - Цезарь Лот (Чек); "Застава на Якорном поле" - Матвей Радомир (Ежики); "Крик петуха" - Витька Мохов и Филипп Кукушкин; "Белый шарик матроса Вильсона" - Стасик и Яшка; "Лоцман" - Сашка Крюк; "Сказки о рыбаках и рыбках" - Женька (Сопливик) и Юр-Танка (Юрик).

Все эти ребята - обитатели разных времен и разных миров. Описываемые события для одних из них- настоящее, для других - прошлое, давно обретшее черты легенды. Но границы пространства и времени ими легко преодолеваются, один и тот же предмет, герой, ситуация могут существовать одномоментно в различных временных и пространственных пластах. Прошлое и настоящее, бытие и инобытие сливаются при этом в единую субстанцию, образуя калейдоскоп самых невероятных сочетаний.

3. Фантастика структуры Мира Великого Кольца

Сложность структуры Мира Великого Кольца поражает не только читателя, но и героев цикла; положенная в ее основу теория сопредельных пространств и многовариантности развития вызывает в них недоумение: "В этом никто не разбирается до конца. Тут мозги вывихнешь... Но можно просто чувствовать"; "Это можно повсякому думать. Тут даже ученые путаются и спорят...". Вся осязаемая реальность в ее вариативности появляется из "глубины Великого Кристалла", повинуясь логике инобытия. Сам Великий Кристалл состоит из бесконечного числа приближенных друг к другу граней, которые могут соединиться "от одного маленького чиха, .. может, просто от желания". При этом возникает возможность попадать из одного мира (пространства и времени) в другой. Происходит это "как если бы в настоящем кристалле вдруг сгладилось бы острое ребро, и две плоскости плавно соединились бы в одну", хотя для науки "загадка перехода... не решена". Бесконечность Вселенной достигается за счет соединения Кристалла "в этакий граненый бублик". На "осевых меридианах" Великого Кристалла, "будто в зародышах, запрограммированы все свойства кристаллической Вселенной". Ученые строят здесь всякого рода "центры" , не слишком успешно пытаясь постичь тайну "перехода" , в то время как дети,"нащупав нервами или душой какой-то главный закон Кристалла", легко путешествуют по многочисленным граням Вселенной.

Еще сложнее оказывается структура времени. В нем обнаруживаются "временные кольца" ("Голубятня на желтой поляне", "Выстрел с монитора"), "временные петли" ("Крик петуха"), и даже "временные волны" ("В ночь большого прилива", "Сказки о рыбаках и рыбках"). В нем сложно определиться - все происходящее имеет место "во времена сейсмической нестабильности". Обращает на себя внимание тот факт, что в цикле, фактически, отсутствует хронология событий, логика изложения происходящего подчинена исключительно последовательности развития авторской мысли. Время в крапивинской системе Кольца Мироздания предстает как "единый однонаправленный поток", способный по разному реагировать на попытку остановить его или повернуть вспять. Так остановленное на определенный срок, Время вновь начинает течь, образовав "волну времени", способную перенести человека на сотни и даже тысячи лет вперед (см. "Вечный жемчуг", "Сказки о рыбаках и рыбках"). Но главная особенность времени у Крапивина - его способность соединять отдаленные времена, события, героев. Потому-то время столь относительно в Мире Великого Кристалла. Одно и то же событие для героев-современников из другой эпохи может оказаться и давно минувшей историей, и вчерашним днем - все зависит от значимости этого события в жизни конкретного человека.

Иногда время в Великом Кристалле становится подвластно человеку - бросил Павлик Находкин "с речного обрыва монетку, а она была не монеткой, а колоссальный энергонакопитель. И время сошлось в кольцо. Правда, всего на сутки, но эти сутки решили очень многое..." ("Выстрел с монитора"). Помогают проникать в течение времени загадочные предметы. Таковы, например, уже упомянутая монетка "десять колосков", с помощью которой время замыкается в кольцо, хронометр Комингса, часы, песок в которых сыпется всегда в одну сторону, даже если перевернуть их вверх ногами и др.

Слагаемые системы мироздания Великого Кристалла стали появляться в произведениях В.Крапивина раньше, чем возник замысел цикла. Да и после формального завершения цикла появляются произведения, фактически аппелирующие к мифосемантической системе Великого Кристалла. Уже в 1961 г. в повести "Я иду встречать брата" появляются упоминания Ратальского космодрома, планеты Леда (которые затем войдут в "Великое Кольцо Мироздания". Из повести "Летчик для особых поручений"(1975) приходит в мир Великого Кристалла Яков Михайлович Скицын (центральная фигура "Белого шарика матроса...