Образ Лондона в творчестве Чарльза Диккенса

Детские и юношеские годы жизни английского романиста Чарльза Диккенса; его творческая деятельность. Описание грязных улиц, полуразрушенных домов и бедности Лондона в произведениях "Посмертные записки Пиквикского клуба" и "Приключения Оливера Твиста".
Краткое сожержание материала:

Размещено на

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АГРАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ - МСХА имени К. А. ТИМИРЯЗЕВА

РЕФЕРАТ НА ТЕМУ

"Образ Лондона в творчестве Чарльза Диккенса"

Выполнила:

Студентка 106 группы гуманитарно-педагогического

факультета очного отделения

Кузнецова Елена Николаевна

Проверила:

Гнездилова Елена Валерьевна

Москва - 2012



Чарльз Джон Гаффам Диккенс (1812--1870)

Английский романист, которого, как правило, относят к величайшим писателем викторианской эпохи. Для произведений Диккенса свойственна критика несправедливости, лицемерия и пороков общества. Сам он также испытал их, подвергаясь угнетениям в отрочестве, когда был вынужден с ранних лет бросить школу и начать работать на заводе. Диккенсовские хорошие, плохие и комичные персонажи, такие как жестокий скряга Скрудж, начинающий писатель Дэвид Копперфилд, или доверчивый и простодушный мистер Пиквик, очаровывали поколения читателей.

Чарльз Диккенс родился в Лендпорте, графство Хэмпшир, в век новой индустриальной эпохи, которая породила теории Карла Маркса. Отец Диккенса был клерком в отделе заработной платы военно-морского флота. Он хорошо зарабатывал, но часто возникали финансовые проблемы. В 1814 году Диккенс переехал в Лондон, а затем в Чатем, где он получил кое-какое образование. Школьный учитель Уильям Гилес уделял особое внимание Диккенсу, который делал большие успехи. В 1824 году, в двенадцатилетнем возрасте, Диккенса послали работать на несколько месяцев на завод ваксы, в Хангерфорд Маркет в Лондоне, в то время как его отец Джон был в Маршалсийской долговой тюрьме. "Мои отец и мать были полностью удовлетворены", -- позже с горечью вспоминал Диккенс. "Они едва ли были бы более довольны, если бы я был двадцатилетним, кончил гимназию с отличием, и поступал в Кембридж". Впоследствии эти времена нашли свое отражение в романе "Маленькая Доррит" ("Little Dorritt", 1855--57). Джон Диккенс выплатил свой долг в 40 фунтов стерлингов из денег, унаследованных им от своей матери; она умерла в возрасте 79 лет, когда он все еще был в заключении.

С 1824 по 1827 год Диккенс учился в Веллингтонской академии в Лондоне и, в 1827 году, в школе мистера Доусона. С 1827 по 1828 он был клерком юридической фирмы, а затем репортером-стенографистом в "Доктор Коммонс" (Doctor's Commons). После обучения стенографии, он мог записывать речи слово в слово. К восемнадцати годам Диккенс получает читательский билет в Британском музее, где он читал с усердием и усидчивостью работы Шекспира, "Историю Англии" Голдсмита, "Краткую хронику Римского сената" Бергера. Он писал для "Тру сан" (The True Sun, 1830--32), "Парламент миррор" ("The Mirror of Parliament", 1832--34) и "Морнинг кроникл" (The Morning Chronicle) в период с 1834 по 1836 годы. Вскоре Диккенс приобрел репутацию "самого быстрого и аккуратного человека в Галерее", и он мог отпраздновать свое процветание "новой шляпой и очень красивым голубым плащом с бархатными отворотами", -- так описал его несколько франтоватый вид один знакомый. В 1830 году Диккенс сотрудничает с "Мансли мэгэзин" (The Monthly Magazine) и "Ивнинг кроникл" (The Evening Chronicle), а также работал редактором в "Альманахе Бентли" ("Bentley's Miscellany").

Эти годы оставили у Диккенса прочную привязанность к журналистике и недоверие к несправедливым законам. Его карьера как писателя художественной литературы началась в 1833 году, когда его короткие рассказы и эссе появились в печати. "Обед на Поплар-Уок" был первым напечатанным очерком Диккенса. Он появился в декабрьском номере "Мансли мэгэзин". Это заставило его так гордиться, что он позже рассказывал: "Я спустился в Вестминстер Холл и ходил там по кругу часа полтора, потому что взгляд мой был настолько затуманен счастьем и гордостью, что он не могли вытерпеть вида улицы и не годились, чтобы и его там видели таким." Очерки Боза (Sketches by Boz), иллюстрированные Джорджем Круикшанком (George Cruikshank), были изданы в виде книги в 1836--37 годах. "Посмертные записки Пиквикского клуба" (The Posthumous Papers of the Pickwick Club) публиковались частями ежемесячно с апреля 1836 по ноябрь 1837.

Отношения Диккенса с Марией Биднелл, дочерью банкира, за которой он ухаживал в течение четырех лет, завершились в 1833 году. Три года спустя Диккенс женился на Кэтрин Хогарт, дочери своего друга Джорджа Хогарта, который стал редактором заново созданной "Ивнинг кроникл" (The Evening Chronicle). У него с Кэтрин было 10 детей. Они расстались в 1858 году. Пытаясь излечить Кэтрин от головных болей и бессонницы, Диккенс регулярно подвергал жену воздействию гипноза. Некоторые биографии предполагают, что Диккенс был больше увлечен сестрой Кэтрин, Мэри, которая переехала в их дом и умерла в 1837, в возрасте 17 лет, на руках у Диккенса. Со временем она стала прообразом Доры Копперфильд. Диккенс выражал желание быть похороненным рядом с ней и всю жизнь носил кольцо Мери. Другая из сестер Кэтрин, Джорджиана, переехала к Диккенсам и писатель влюбился в нее. У Диккенса также была давняя связь с актрисой Эллен Тернан, которую он встретил в конце 1850-х.

Слух Диккенса, чуткий к разговорной речи, помогал ему создавать красочных персонажей посредством их собственного языка. В своих ежедневных писательских трудах Диккенс следовал четким правилам: "Он вставал в один определенный час, укладывался в другой, и, хотя он не был педантом, но этот порядок менялся редко. Он писал между завтраком и ланчем, и когда предстояло потрудиться над каким-либо произведением, ни один соблазн не мог быть настолько силен, чтобы заставить его пренебречь работой. Он соблюдал порядок и систематичность в течение всего дня. Его разум был чрезвычайно методичен, и во время его длительных прогулок, его отдыха, его работы, он руководствовался своими собственными правилами - правилами, хорошо выученными заранее, -- и редко нарушал их".

Лондон георгианской эпохи

Взяв на себя функции лондонского летописца, Чарльз Диккенс даже не пытался скрыть тот факт, что его знакомство с городом -- хоть и достаточно основательное (как у Сэма Уэллера) -- является весьма специфическим (опять же, как у Сэма Уэллера), с характерными акцентами и лакунами. Диккенс родился в приморском Портсмуте, а в Лондон переехал в детские годы. Столица произвела на юного чувствительного мальчика колоссальное впечатление, которое навсегда осталось в душе писателя. И всякий раз, когда Диккенс на страницах своих книг создавал образ Лондона, это именно Лондон георгианской эпохи, поры его детства, а не викторианская столица, в которой он жил в зрелые годы.

Диккенсовский Лондон имеет весьма четкие границы. На юге это неспешная, задумчивая Темза, образ которой возникает во многих произведениях писателя, особенно же на страницах "Нашего общего друга", а на севере ограничивается чертой Нью-роуд (нынешней Мэрилебон-роуд). В этот район Диккенс впервые попал случайно, а затем неизменно выбирал его в качестве места жительства. Здесь, в доме номер 48 по Даути-стрит, писатель обустроил свое первое семейное гнездышко. Здание хорошо сохранилось, в настоящее время здесь находится музей Диккенса. За пределами указанного коридора расположен Саутуорк, с которым писатель тоже был неплохо знаком благодаря горьким юношеским воспоминаниям. Ему не раз приходилось обследовать набережные и доки Ист-Энда, порой в досадной компании полицейских. К западу от Белгрейвии простирается терра инкогнита для Диккенса -- если не в топографическом, то хотя бы в социальном смысле. Так, в "Николасе Никльби" писатель рассказывает о семействе Уититерли из Кэдоган-Плейс. Они, конечно, понимают, что рангом уступают обитателям Гровнор (Гросвенор)-Плейс, но "смотрят сверху вниз на Слоун-стрит и считают Бромптон вульгарным. Они притворяются людьми великосветскими и делают вид, будто не знают, где находится Нью-роуд". Последнее замечание -- острый камешек в огород самого Диккенса.

В своих произведениях Диккенс странным образом игнорирует знаменитые строительные проекты, благодаря которым облик столицы менялся буквально у него на глазах. Он не удостаивает вниманием ни благоустройство Трафальгарской площади в 1840-х годах, ни реконструкцию здания парламента, происходившую в 1830-1860-х годах, ни триумфальное появление лондонской подземки, ни сооружение набережной Виктории. Несмотря на то что ему самому довелось побывать в серьезной железнодорожной катастрофе, он почти не касается темы железных дорог. Исключение составляет запоминающийся пассаж по поводу строительства ветки Лондон -- Бирмингем, обернувшееся разрушением вымышленных садов Стагс и вполне реальной школы, которую когда-то посещал писатель. Лондонские пригороды в произведениях Диккенса играют роль либо благословенного убежища, либо свалки, куда отправляются второстепенные или разонравившиеся персонажи. Причем он намеренно не желает замечать новые разраставшиеся окраины. Пригороды в романах Диккенса -- это то, что называли пригородами в дни его юности: Пентонвилл, Пимлико и т. п. Мэрилебон он досадливо отметает в сторону как "Штукатурию", Кенсингтон -- особенно в том виде, в каком этот район существовал после Всемирной выставки -- вообще едва ли упоминает.

Подобно всем коренным лондонцам, Диккенс время от времени бросается знакомыми словечками -- "Сент-Пол", "Монумент", "Тауэр" или "Аббатство", но они мелькают как затертые названия, не более того. Писатель не снисходит до того, чтобы вникать в историю этих сооружений или использовать их к...