Это мы, господи
Это мы, господи!Автор: Воробьев К.Д.Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти "Слово о полку Игореве" {Лучше быть убиту от мечей, чем от рук поганых полонену (Поэтическое переложение Н. А. Заболотского)} ГЛАВА ПЕРВАЯ Немец был ростом вровень с Сергеем. Его колючие поросячьи глаза проворно обежали высокую статную фигуру советского военнопленного и задержались на звезде ремня - Официр? Актив официр? - удивленно уставился он в переносицу Сергея. - Лейтенант. . - Зо? Их аух лейтнант! {Вот как? Я тоже лейтенант!(нем.)} - Ну и черт с тобой! - обозлился Сергей. - Вас? - Што ви хофорийт? - помог переводчик. - Говорю, пусть есть дадут. . за три дня некогда было разу пожрать. . ...Клинский стекольный завод был разрушен полностью. Следы недавнего взрыва, как бы кровоточа, тихо струили чад угасшего пожара. В порванных балках этажных перекрытий четко застревало гулкое эхо шагов идущих в ногу немцев. Один из них нес автомат в руках У другого он просто болтался на животе. - Хальт! - простуженным голосом прохрипел немец. Сергей остановился у большого разбитого окна, выходящего в город. В окно он видел, как на площади, у памятника Ленину, прыгали немецкие солдаты, пытаясь согреться На протянутой руке Ильича раскачивалось большое ведро со стекаемой из него какой-то жидкостью Конвоирам Сергея никак не удавалось прикурить Сквозняк моментально срывал пучочек желтого пламени с зажигалки, скрюченные от ноябрьского мороза пальцы отказывались служить. - Комт, менш! {Идем, человек} Пройдя еще несколько разрушенных цехов, Сергей очутился перед мрачным спуском в котельную. "Вот они где хотят меня..." - подумал он и, вобрав голову в плечи, начал спускаться по лестнице, зачем-то мысленно считая ступеньки. Обозленными осенними мухами кружились в голове мысли. Одна другой не давали засиживаться, толкались, смешивались, исчезали и моментально роились вновь. "Я буду лежать мертвый, а они прикурят... А где политрук Гриша?.. Целых шесть годов не видел мать!.. Это одиннадцатая? Нет, тринадцатая... если переступлю - жив..." - Нах линкс! {Налево!} Сергей завернул за выступ огромной печи. Откуда-то из глубины кромешной тьмы слышались голоса, стоны, ругань. "Наши?" - удивился Сергей. И сейчас же поймал себя на мысли, что он обрадован, как мальчишка, не тем, что услышал родную речь, а потому, что уже знал: остался жив, что сегодня его не застрелят эти два немца... Привыкнув, глаза различили груду тел на цементном полу. Места было много, но холод жал людей в кучу, и каждый стремился залезть в середину. Только тяжелораненые поодиночке лежали в разных местах котельной, бесформенными бугорками высясь в полутьме. - Гра-а-ждане-е-е! Ми-и-лаи-и... не дайте-е по-мере-е-еть!.. О-о-й, о-о-ох, а-а-ай!-тягуче жаловался кто-то, голосом, полным смертельной тоски. - Това-а-рищи-и! О-ох, дороги-ия-а... один глоточек воды-и... хоть ка-а-пельку-у... роди-и-имаи-и! - Прими, говорят тебе, ноги, сволочь, ну! - Эй, кому сухарь за закурку?.. - ...и до одного посек, значит... вот вдвоем мы только и того... без рук... попали к "ему"... - Хто взял тут палатку? - В кровь исуса мать!.. - Земляк, оставь разок потянуть, а? Разнородные звуки рождались и безответно умирали под мрачными сводами подвала, наполняя сырой вонючий воздух нестройным, неумолчным гамом. Сергей, постояв еще минуту, медленно направился к груде угля и, аккуратно подстелив полу шинели, сел на большой кусок антрацита. Волнение первых минут как-то незаметно улеглось. На смену явилось широкое и тупое чувство равнодушия ко всему да голодное посасывание под ложечкой. В кармане галифе Сергей нащупал крошки махорки и, осторожно стряхнув его содержимое в руку, завернул толстую неуклюжую цигарку. "Ну-с, товарищ Костров, давайте приобщаться к новой жизни!" - с грустной иронией подумал он, глубоко затягиваясь терпким дымом. Но сосредоточиться не удавалось. Разрозненные, одинокие осколки мыслей скользили в памяти и, легко совершив круг, задерживались, преграждаемые одной и неотвязной мыслью: почему он, Сергей, бравировавший на фронте своей невозмутимостью под минами немцев, никогда не думавший о возможности смерти, сегодня вдруг так остро испугался за свою жизнь? Да еще в каком состоянии! Пленный... когда желанным исходом всего, казалось бы, должна явиться смерть... Не все ли равно, какая смерть, каким руслом она ворвется в душу, мозг, сердце... Смерть есть смерть! "Значит, просто струсил?!" В памяти отчетливо встал недавний фронтовой случай. Рота Сергея занимала богатую деревню недалеко от Клина. Знали, что впереди, в небольшом леске, засели немецкие автоматчики, готовя наступление. Им организовывали встречу. Подходы к деревне были густо заминированы, десять дээсовских пулеметов притаились на небольшой поляне, вероятном месте атаки. Ждали. Каждый день немцы обстреливали деревню. С душераздирающим воем мины тупо рыли улицу и огороды колхозников, наводя ужас на стариков и женщин. Однажды солнечным октябрьским утром Сергей и политрук Саша Жариков возвращались из штаба батальона. - Без трех минут девять, - взглянул на часы политрук, - фрицы и францы допивают кофе. В девять ноль-ноль начнется минопускание по нашей вотчине... Почти в ту же минуту тишина утра нарушилась диким воем мин. - Ии-иююю-у-юю... Гахх! Гахх! Ии-юю-уу-юю... - Пожалуй, укроемся, лейтенант? Перепрыгнув плетень, зашли в небольшой сад. Под развесистой грушей, в давно заброшенном погребе, сидел ротный писарь и составлял строевую записку. Одна за другой две мины залетели в сад. - Бац, телеграммы! - воскликнул писарь, наклоняясь ,к полу погреба. То же самое, как-то невольно, проделали Сергей и политрук. - Грешно, комиссар, кланяться каждой немецкой мине, - пошутил Сергей. Поднявшись, они отошли несколько шагов от ямы, договорившись: по очереди одному падать, а другому стоять при разрывах мин. - Потренируем нервишки, а? - Пи-и-июю-у-ю! - вдруг слишком близко завыло в воздухе. Политрук медленно присел на колени. Сергей, зажмурив глаза, остался стоять. Сухой обвальный взрыв огромными ладонями ударил в уши. Что-то с силой рвануло за полы плаща Сергея, крошки недавно замерзшей земли больно брызнули ему в лицо. Открыв глаза, Сергей увидел плавающие в воздухе белые листки тетради. Колыхаясь и описывая спирали, они медленно садились на седую от изморози траву, как садятся измученные полетом голуби. С самой верхней ветки груши бесформенной гирляндой свисали какие-то иссиня-розовые нити. Тяжелые бордовые капли, медленно стекали с них. - Мина залетела в яму, - проговорил Сергей, - писарь убит, - указал он политруку глазами на ветви груши... По улице шли медленно, не обращая уже внимания на рев и разрывы мин. - А у тебя полы ведь нет у плаща, лейтенант! - удивился политрук.
Другие файлы:
О силе материнской молитвы.Помилуй мя, Господи
Описание: О силе материнской молитвы «Помилуй мя, Господи». Беседа о жене хананейской, сказанная по возвращении святителя из ссылки....
Природа Бога
Повторяя несколько раз в день по поводу и без повода слово "Бог", что знает современный человек о Боге? Можно сказать, что ничего. То есть – вообще ни...
Господи, помилуй ны Чешский хорал
Воробьев к. д. - Рецензия на повесть к. д. воробьева это мы господи
Мессы: слова, переводы
REQUIEM УПОКОЙ Моцарт1. Requiem - Вечный упокойRequiem aeternam dona eis, Вечный упокой ниспошли ты им,Domine, et lux perpetua luceat Господи, и свет...
