Антитеза весны и осени в лирике И.Северянина
Антитеза весны и осени в лирике И.СеверянинаИсполнитель: учащаяся 9 «В» класса Сиваева Ирина ОлеговнаМОУ г. Екатеринбурга лицей №110 им. Л.К. ГришинойЕкатеринбург 2007Введение.Темой нашего реферата является «Антитеза весны и осени в лирике И. Северянина».Проблема – антитеза (противопоставление) весны и осени, которая занимает особое место в лирике И. Северянина.Объектом изучения становится пейзажная лирика И.Северянина; предметом изучения – антитеза весна – осень в пейзажной лирике Северянина.Цель реферата – проанализировать и обобщить случаи употребления антитезы весна – осень в лирике поэта.На основании вышеназванной цели определяются задачи:определить особенности антитезы как риторической фигуры расположения;проанализировать случаи противопоставления весны и осени в пейзажной лирике И.Северянина;установить значение данной антитезы для формирования отношения к миру лирического героя И. Северянина.Методы нашей работы – наблюдение, анализ, сравнение.Реферат состоит из трех частей: первая и вторая – теоретические (изучение личности И.Северянина; изучение антитезы как риторической фигуры расположения); третья – экспериментальная (анализ антитезы весны и осени, обобщение результатов анализа). Основная часть. Антитеза весны и осени в лирике И.Северянина.Литературный портрет И.В.Северянина.Настоящая фамилия поэта Лотарев Игорь Васильевич. Он родился 4 (16) мая 1887 года в Петербурге, на Гороховой улице, где и прожил до девяти лет. В 1896 году его отец расстался с матерью и увез сына к своим родственникам в Череповецкий уезд Новгородской губернии. Там, на берегу Суды «незаменимой реки», прошли отрочество и юность будущего поэта. Там же он закончил четыре класса Череповецкого реального училища, учиться дальше ему не пришлось. В 1904 году будущий поэт вернулся к матери и жил вместе с нею в Гатчине, под Петербургом. Север отозвался в его душе, пробудил вдохновение. Сам Игорь-Северянин писал свой псевдоним через дефис: как второе имя, а не фамилия. Имя Игорь было дано ему по святцам, в честь святого древнерусского князя Игоря Олеговича; приложение "Северянин" делало псевдоним близким к "царственным" именам и означало место особенной любви (как приложение "Сибиряк" в псевдониме Д.Н.Мамин). Но традиция писать "Северянин" как фамилию закрепилась так же, как традиция толковать поэта односторонне по его "экстазным" стихам...Он придумывал сам себя, он воображал себе свой мир, еще далекий от реальности. Но в этом придуманном мире, таком, казалось бы, далеком от повседневности, таком благополучном и спокойном, внезапно ощущаешь трагедию и боль. Нет никаких видимых причин к беспокойству, но, читая стихи, невольно чувствуешь тревогу, скрытую то в интонации автора, то в подтексте. Может быть, это еще только предчувствие, предвидение той боли, которая потрясет и страну и мир:Твоей души очам видений страшных клиры...Казни меня! Пытай! Замучай! Задуши!Но ты должна принять!.. И плен, и хохот лирыОчам твоей души!..Сегодня это ощущение боли, поиски правды кажутся нам важнее, чем утверждение Северяниным эгофутуризма. Протестуя против пошлости, он удалялся на берег моря, «где ажурная пена», или в «озерзамок», или на «лунную аллею», встречал королеву «в шумном платье муаровом», слушал звуки Шопена. Называя себя «царь страны несуществующей». Северянин мог бросить вызов обществу, воспевая «ананасы в шампанском» и утверждая себя как гения. Но это было маской.Из меня хотели сделать торгаша,Но торгашеству противилась душа.Смыслу здравому учили с детских дней,Но в безразумность влюбился соловей.Что же было в нем истинного? О чем же думал Северянин, воспевая «мороженое из сирени», создавая причудливые новые формы? Повторяя в разных вариантах строку в «Квадрате квадратов», он изнемогает оттого, что «заплутал, точно зверь, меж тревог и поэм...» Тревога о людях, о любви, о России. И даже в самом «скандальном» стихотворении «Эпилог» «упоение» победой поверхностное. Надо заметить другое, более точное самоопределение поэта: «В ненастный день взойдет, как солнце, моя вселенская душа!» Но ни читатели, ни критики не догадались, что пафос Северянина не в самопохвале, а, напротив, в веротерпимости.Не ученик я и не учитель,Великих друг, ничтожных брат.Иду туда, где вдохновительМоих исканий говор хат.(«Эпилог»)Если прочитать эти строки без предубеждения, иначе поймешь намерения поэта. И тогда стихотворение, казавшееся эпатажем, бравадой, оказывается, заключает в себе и самоотрицание. Поэт ощущает себя равным миру и не скрывает своего чувства. Ирония действительно характерна для стихов Северянина. Но она направлена не против лиц, а против явлений. Против фальши, бездушия, озлобления и невежества. Останови мотор! Сними мантоИ шелк белья, бесчестья паутину,Разбей колье и, выйдя из ландо,Смой наготой муаровую тину!Что до того, что скажет ПустотаПод шляпками, цилиндрами и кепи!Что до того! Такая наготаВеликолепней всех великолепии!Конечно, это и сегодня звучит вызывающе. Но на упреки в пошлости сам Игорь Северянин ответил в 1918 году в стихотворении «Двусмысленная слава»:Во мне выискивали пошлость,Из виду, упустив одно:Ведь кто живописует площадь,Тот пишет кистью площадной.Неразрешимые дилеммыЯ разрешал, презрев молву.Мои двусмысленные темы Двусмысленны по существу.Правильнее было бы сказать, что весь поэтический мир Игоря Северянина изначально двойствен. Поэт как бы взвешивает на весах добро и зло: «И в зле добро, и в добром злоба». Северянин отстаивал свои взгляды яростно и искренне, что, конечно, не подтверждает его правоты. Но это объясняет его одиночество и в вымышленном мире, и в настоящем.В августе 1914 года в «Стихах в ненастный день» Северянин провозглашает: «Живи, живое восторгая! От смерти мертвое буди!» Через год, в июле 1915 года, в «Поэзе «Невтерпеж» звучат иные ноты:Чем дальше, все ху...
Другие файлы:
Мой сад цветет с весны до осени
Создать яркий и красивый непрерывно цветущий сад под силу каждому, кто имеет свой клочок земли и желание, даже начинающему садоводу. О том, какие цвет...
Цветопись в лирике Игоря Северянина
Эстетическая игра в лирике Игоря Северянина
Тема природы в лирике Игоря Северянина
Звукопись и новаторство стихотворной формы в лирике Игоря Северянина
