Студенческий сайт КФУ - ex ТНУ » Учебный раздел » Учебные файлы »Литература

Александр Николаевич Островский

Тип: курсовая работа
Категория: Литература
Скачать
Купить
Александр Николаевич Островский (1823-1886) Ю.В.ЛебедевМир А. Н. Островского. "Мир Островского - не наш мир, и до известной степени мы, люди другой культуры, посещаем его как чужестранцы... Чуждая и непонятная жизнь, которая там происходит, ...может быть любопытной для нас, как все невиданное и неслыханное; но сама по себе неинтересна та человеческая разновидность, которую облюбовал себе Островский. Он дал некоторое отражение известной среды, определенных кварталов русского города; но он не поднялся над уровнем специфического быта, и человека заслонил для него купец" - так писал об Островском в начале XX века бесспорно талантливый человек либерально-западнической культурной ориентации Юлий Айхенвальд. Утонченный интеллигент! Но его отношение к Островскому деспотичнее любых Кабаних. И в нем, как ни прискорбно это сознавать,- типичный образец той изощренной эстетической "высоты", которую наша культура начала XX века набирала для того, чтобы, совершенно обособившись от национальной жизни, сначала духовно, а потом и физически сокрушить ее. "Он глубоко некультурен, Островский,- внешний, элементарный... со своей прописной назидательностью и поразительным непониманием человеческой души",- договаривал Ю. Айхенвальд. "Колумб Замоскворечья". Эта формула с помощью не очень чуткой критики прочно приросла к его драматургии. И глуховатость к Островскому все нарастала, затеняя глубинное, общенациональное содержание его пьес. "Страной, далекой от шума быстротекущей жизни", называли художественный мир Островского далеко не худшие знатоки его творчества. Купеческая жизнь представлялась им отсталым и захолустным уголком, отгороженным высокими заборами от большого мира национальной жизни. При этом совершенно забывалось, что сам-то "Колумб", открывший замоскворецкую страну, ощущал и границы и ритмы ее жизни совершенно иначе. Замоскворечье в представлении Островского не ограничивалось Камер-коллежским валом. За ним от московских застав вплоть до Волги шли фабричные села, посады, города и составляли продолжение Москвы - самую бойкую, самую промышленную местность Великороссии. Там на глазах из сел возникали города, а из крестьян богатые фабриканты. Там бывшие крепостные превращались в миллионщиков. Там простые ткачи в 15-20 лет успевали сделаться фабрикантами-хозяевами и начинали ездить в каретах. Все это пространство в 60 тысяч с лишком квадратных верст и составляло как бы продолжение Москвы и тяготело к ней. Москва была городом вечно обновляющимся, вечно юным. Через Москву волнами вливалась в Россию народная сила. Все, что сильно умом и талантом, все, что сбросило лапти и зипун, стремилось в Москву. Вот такая она, многошумная страна Островского, вот такой у нее простор и размах. И купец интересовал Островского не только как представитель торгового сословия, но и как центральная русская натура, средоточие народной жизни в ее росте и становлении...