Понятие культурологического проекта и место Homo Ludens в современной культуре общества. Отчуждение в глобальной сети как социальная проблема и социологический феномен. Мировоззренческие трансформации современности. Идеи евгеники, поставленные ею вопросы.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

Контрольная работа

Особенности состава современных культурологических проектов

Содержание

• Понятие культурологического проекта и место Homo Ludens в современной культуре общества
• Отчуждение в глобальной сети как социальная проблема и социологический феномен
• Мировоззренческие трансформации современности. Евгеника
• Литература

Понятие культурологического проекта и место Homo Ludens в современной культуре общества

Предметом систематического изучения игра становится, начиная с XX века, в связи с последствиями антропологического поворота, когда философия делает попытку центрации мира на человеке, ищет ориентиры, преодолевающие универсализм прежних объяснительных конструктов. Это свидетельствует о том, что игра постепенно покидает сферу свободного времяпрепровождения, все больше укореняясь в целостном опыте индивида. Игра становится концептом, способным выразить суть человеческого существования и отношения к действительности, т.к. в своей стихии она ориентирована на синтез рационального и иррационального и стремление охватить объекты в их целостности.

Проблема игры привлекла к себе внимание многих исследователей, анализировавших духовный кризис современной западной культуры. Среди них Йохан Хейзинга, Хосе Ортега-и - Гассет, М.М. Бахтин, Т. Манн, Г. Гессе. Теории игры, в данном случае, представляют собой рефлексию над потерей индивидуальности и тотальной обезличенностью существования, попытку возродить отношение к действительности и человеку с позиции высших духовных ценностей, когда культура выступает единственной спасительной альтернативой.

Х. Ортега-и-Гассет замечает, что "западный человек заболел ярко выраженной дезориентацией, не зная больше, по каким звездам жить" [2, с.264]. Потерянный в непонятном мире дегуманизации, индивид вынужден изобрести новый тип мироотношения, наполненный специфически эстетическими чувствами. Х. Ортега-и-Гассет видит задачу философии в переосмыслении природы и статуса разума, исходя из наличия в человеческом существовании значительной области неподвластной рационализму. Й. Хейзинга, обосновывая свой интерес к "нерациональному" человеку-играющему, так же считает, что люди оказались не столь разумными, как наивно внушал век Просвещения. Да и представление о человеке как о Homo faber одностороннее, ведь человек-играющий выражает такую же существенную функцию жизнедеятельности, как и человек-созидающий, и должен занять свое место рядом с Homo faber.

Х. Ортега-и-Гассет, обращаясь к истокам возникновения культуры, констатирует, что изначально культура зарождается и развивается в добром духе жизнерадостности (серьезность появляется позже). Об этом свидетельствует близость греческих слов: paideia (культура) и paidia (ребячество игра, шутка, жизнерадостность). Именно их сходство в звучании и написании привлекло внимание Платона и послужило предметом путаницы для преписчиков, а Х. Ортеге - и-Гассету позволило трактовать культуру как систему "живых" идей.

Й. Хейзинга, как и поборник антиутилитаризма Х. Ортега-и-Гассет, не соглашается рассматривать игру только как средство для чего-то внешнего, т.к. при подобном инструментальном подходе редуцируется самоценность игры, ее подлинная сущность как бы игриво ускользает от исследователя. Нидерландский мыслитель соединяет шиллеровско-романтическое понимание игры с рассмотрением ее как способа организации специфически человеческой деятельности в обществе и культуре. Культуросозидательное значение игры, по мнению Й. Хейзинги, состоит в том, что используемые и создаваемые в игре знания, поэтические тексты, музыкальные произведения, философские идеи как бы "выпадали в осадок" и оставались в виде культурной продукции. С эволюцией культуры игровой элемент вытесняется в "чистую игру" и только его отголоски остаются в культурной деятельности.

Игра переместилась "внутрь", в сознание творящего культуру субъекта. Самый ярко выраженный игровой элемент сохранился в искусстве, как основной принцип создания произведения.

Ход рассуждения Х. Ортеги-и-Гассета об игровой природе культуры очень схож по духу и методологии с "Homo Ludens" Й. Хейзинги. Многие критики отмечают так же отмечают, что взгляды Х. Ортеги-и-Гассета созвучны экзистенциалистским воззрениям. Однако жизнь для Ортеги не столько забота, тревога, страх, пребывание в "пограничной ситуации", агония, сколько предприятие, поиск, авантюра, состязание (агон). Человеческое существование исполнено спонтанной активности, динамической избыточности, стремлением к самореализации и творчеству, а не приспособлению. В мире заключен целый спектр возможностей для самопро - ектирования, создания осмысленного единства собственной жизни. Чтобы жить свободный, по своей сути, человек должен мыслить и вырабатывать убеждения, а, значит, и создавать свой мир. Процесс конструирования этого "мира" и есть человеческое бытие.

Культура, в понимании Х. Ортеги-и-Гассета, является системой "живых" идей, не существующих вне человеческого мира. В то же время, эти идеи упорядочены и вписаны в целостную систему культуры в соответствии с определенным сводом правил. Правила, не важно какие, являются устоями культуры. Значит, существование культуры предполагает не столько дарованные права и свободы, сколько достигнутые (завоеванные) ответственность, долг и благородство, соответствие высоким требованиям. Культурная жизнь это всегда испытание и служение как высокий удел избранных. Й. Хейзинга тоже сетовал по поводу искоренения понятия служения из народного сознания. Если Й. Хейзинга все же позиционировал игру как деятельность общественную и общедоступную, то Х. Ортега-и-Гассет именно элиту объявляет спасительницей культуры, акцентируя внимание на личностном выборе меньшинства. В свою очередь, "Игра в бисер" Г. Гессе представляет собой художественную модель игровой культуры, размышление о возможностях элитарного пути спасения культуры.

Х. Ортега-и-Гассет и Й. Хейзинга в один голос констатируют кризис современной им культуры, ввиду тотального проникновения игровых элементов в "серьезные" сферы деятельности и испарения игровой атмосферы из самой игры. Общество заражено "пуерилизмом". Под пуерильным поведением Й. Хейзинга понимает наивность и ребячество, по форме сходные с игрой, однако лишенные основных ее качеств, благородства. Ребенок "становится ребячливым, когда игра ему надоедает или когда он не знает, во что играть" [4, с.328]. Пуерилизм противоположен игровому сознанию, он несет в себе несамостоятельность, грубость, нетерпимость. Такими же чертами характеризует Х. Ортега-и-Гассет массового человека, который является тем самым избалованным ребенком в силу своей незрелости.

Согласно рассмотренным культурологическим теориям, игра неотъемлема от человеческого существования, являя собой основу для возникновения языка, мифа и ритуала, а в последствии и развитых форм культуры. Элементы игры, таким образом, неизменно присутствуют в жизни человека явно либо имплицитно. Фундамент культуры закладывается именно в благородной игре. Культура не может существовать без определенного игрового содержания. В данном случае подразумевается игра как fair play, предполагающая самоограничение и самообладание, соотнесение своего поведения с добровольно принятыми правилами. Подлинная игра всегда эквивалентна порядочности, она знает свои границы. Игровая альтернатива базируется на гуманистических ценностях, ее определяющие понятия: свобода, порядок, благородство, бескорыстие, коллективный дух. Современность, в частности философия и культура постмодерна, создает благоприятную основу для волны нового интереса к феномену игры и ее изучению в связи с переосмыслением значения символических форм жизни и культивированием ценностей свободы в разнообразных ее значениях, стремлением выявить дорефлексивные основания человеческого существования. Можно говорить об экспансии игровой методологии в различные сферы человеческой деятельности, вызывающей угрозу безосновательной абсолютизации игровой парадигмы. Проникновение игровых элементов во все сферы бытия акцентирует опасность деструктивной игроизации "общества спектакля".

Отчуждение в глобальной сети как социальная проблема и социологический феномен

Связь глобальной сети Интернет и феномена отчуждения, когда символизирующая деятельность людей противостоит им в лице симультанных образований, является весьма сложной и неоднозначной. С одной стороны, Интернет является богатейшим ресурсом для научных исследований, творческой реализации, вовлечения пользователя в коммуникативную среду посредством виртуальных дискуссионных клубов и форумов, благодаря чему миллионы людей находят своих единомышленников и соратников. Однако, как показывает практика, вся коммуникация в глобальной сети на 90% так и остается семиотической игрой, обменом пустыми знаками, оставляя в реальном мире зияние и незаполненность социального бытия [4, с.82]. Стало быть, факт существования всемирной паутины дает нам повод говорить о современной модификации отчуждения родовой жизни человека. Символическое отчуждение в сети парадоксальным образом создает иллюзию присвоения индивидом родовой сущности, иллюзию действительной социальности, - в этом его опасность и его могущество.

Сегодня во всем мире все большую значимость приобретают социальные сети - "Moikrug.ru", "Odnoklassniki.ru", "Vkontakte.ru", "Sosedi-online.ru", "Vspomni.ru", "MySpace.com", "Facebook.com", "Hi5.com", "Friendster.com", "Orkut.com", "Bebo.com", "Tagged.com" и множество других. Журналисты взяли...