Эволюция Глупости как культурного концепта от средневековья к Ренессансу. Рассмотрение образа Глупости в литературном и художественном изображении фигур Дурака, Безумца, Смерти. Изучение феномена Утопии на примере одноименного произведения Томаса Мора.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

1

Содержание

глупость ренессанс утопия безумец

Введение

Глава I. Роль Глупости в выстраивании оппозиций "Храм - Площадь" и "Храм - Кабак"

Глава II. Карточный Дурак и русский Юродивый: хождение по мукам

Глава III. Образы Глупости и Безумия у Бранта

Глава IV. Образы Глупости и Безумия в творчестве художников Северного Ренессанса

4.1 Поэтика дюреровской гравюры

4.2 Образ брантовского Дурака у Дюрера

4.3 Смерть как "смешное страшилище"

4.4 Безумная "Пляска смерти" в графике Ганса Гольбейна Младшего

4.5 Живые маски Мории

Глава V. Образ абсолютной Глупости в творчестве Эразма

5.1 О композиции "Похвалы Глупости"

5.2 Живая классичность Глупости

5.3 Гротескная дидактика Глупости

5.4 Мория и Анойя: Глупость и Безумие

5.5 Система абсолютной Глупости

Глава VI. Маски Мории и Утопия Мора

6.1 Гротеск Утопии Мора

6.2 Маски Мории и Утопия

Заключение

Литература

Приложение. О способе подачи материала на уроках культурологии и МХК, посвященных культуре средневековья и Северного Ренессанса

Литература к приложению

Введение

Ушедший век поставил новые задачи перед исследователями культуры. Когда понятие "структура" перестало удовлетворять успешному их решению, сами методы изучения культуры сильно изменились. Акцент смещается непосредственно с объекта на отношение субъекта к нему - и так частично преодолевается пропасть между ними. При всем этом исследователь открывает новые термины, которые описывают это субъект-объектное отношение.

Сам термин "концепт", который будет использоваться далее, нуждается в уточнении, так как подходы к трактовке его можно наблюдать различные. В отечественную лингвистику термин пришел из англоязычной литературы в семидесятых годах XX века и переводился изначально как "понятие". Однако впоследствии такой перевод перестал представляться исследователям исчерпывающим. Например, Ю.С. Степанов разводит термины "понятие" и "концепт", связывая первый с логикой и философией, второй же - с культурологией и с логикой математической. А. Вежбицка говорит о концепте как об объекте мира "Идеальное", что прочно отражает определенные культурно-обусловленные представления из мира "Действительность". Степанов трактует концепт как основную ячейку культуры в ментальном мире человека, в котором, с одной стороны, заложено содержание понятия, а с другой - все то, что делает его фактом культуры - этимология, краткая история данного концепта, современные ассоциации, оценки, переживания. В дальнейшем, автор этой работы будет придерживаться взглядов на значение термина "концепт" Ю.С. Степанова, поскольку, они, кажется, наиболее полно удовлетворяют предмету настоящего исследования.

Глядя сквозь призму этих концептов на определенную культурную систему, можно обнаружить новые связи, новые элементы культуры, ранее скрывавшиеся от аналитического ока ученого.

Почему, говоря о культуре средневековья и Ренессанса, необходимо пользоваться таким концептом, как Глупость? Дело в том, что эпоха Возрождения становится новым витком истории далеко не для всех. Народная культура продолжает находится в рамках средневековых традиций. Эпоха возрождения наступила для своих титанов - своеобразного культурного авангарда, родившегося в результате некоего взрывного процесса. Ю.М. Лотман утверждает, что, когда процесс культурного взрыва идет на спад, внутри самой культуры возникает потребность в метарефлексии, то есть в осознании предыдущего витка ее развития как отдельного периода в истории [22]. И именно в это время появляется труд Эразма Роттердамского "Похвала Глупости", который своеобразно структурирует мир средневекового человека. А коли так, то непременно необходимо посмотреть на культуру средневековья и Северного Возрождения сквозь призму Глупости. Тогда, возможно, обнаружатся новые связи различных феноменов, да и сами они предстанут, возможно, в ином свете.

Проблема определения понятия "Глупость" была поставлена сравнительно недавно. Почему оно игнорировалось исследователями народной культуры - сказать сложно. Видимо, "отпугивала безграничность области исследования" [33, c. 5]. Однако, в первой половине XX века возникает необходимость в создании науки о Глупости: Уолтер Питкин пишет "Краткое введение в науку о человеческой глупости" (1932 г.). Введение получилось обширным, но удовлетворительной систематизации не вышло. Чуть раньше немецкий доктор Лоувенфельд предпринимает попытку рассмотреть Глупость как некий социальный недуг (1909 г.). Шарль Рише ("Человек глупый") создает странный пример систематизации. О ней можно судить по названиям глав: "Алкоголь"; "Опиум"; "Табак"; "Мода и драгоценности"; "Мучительство животных: бой быков, стрельба по голубям"; "Варварское разрушение памятников"; "Мученическая гибель пионеров-первопроходцев" и т.д. Книга Макса Кеммериха ("История человеческой глупости") направлена больше на борьбу с религиозностью и под Глупостью подразумевает как раз истую веру. Кстати, критические биографии религиозных фанатиков и мистиков-алхимиков можно встретить в работе с таким же названием немецкого филолога Иоганна Христофа Аделунга 1785 года, где Глупость понимается в том же ключе [33, с. 5-7]. Наконец, венгерский писатель Иштван Рат-Вег, скурпулезно собрав эти сведения, издает книгу (и его труд, как ни странно, называется точно так же - "История человеческой глупости"), уже осознанно отказываясь заниматься какой-либо систематизацией и возлагающий эту ответственность на других исследователей, ограничиваясь внушительным колличеством курьезных фактов из истории мировой культуры без каких-либо научных комментариев.

Несмотря на скудность теоретической информации по вопросу, рассмотрение такого фундаментального концепта, как Глупость помогло бы несколько по-иному взглянуть на народную культуру различных эпох, в частности, на народную культуру средневековья и Северного Возрождения. Мир Мории (древнегреческое "Моria" - "Глупость") открывает нам возможность по-новому раскрыть, чем были Пространство и Время, Мудрость и Безумие, Жизнь и Смерть, Материя и Дух в понимании средневекового человека.

Объектом исследования, таким образом, является культура европейского средневековья и Северного Возрождения, а предметом - Глупость и Безумие как фундаментальные концепты, объясняющие существование и взаимодействие различных элементов в пространстве данной культуры.

Мир Глупости не существует отдельно от остального мира, он включает его в себя особым образом, создавая своего рода целую систему, возвышаясь над рассудком, но, как это ни удивительно, давая ему тем самым новую жизнь. Мории, если говорить словами М.М. Бахтина, "чужда всякая односторонняя серьезность и догматизм" [4, с. 147]. Потому, именно, что это - действительно живая система, что, собственно, и требуется доказать.

В первую очередь, в исследовании автор опирается собственно на те литературные источники, где можно встретиться либо с образом самой Глупости, либо с ее репрезентацией - Дураком. Это произведения Себастиана Бранта, Эразма Роттердамского и другие, однако, образ Глупости выходит далеко за рамки литературы, потому автор вынужден использовать в качестве источников произведения искусства мастеров средневековья и Северного Ренессанса, а также обращаться к различным элементам пространства народного быта этих эпох. Основными критическими источниками, в которых автор усмотрел наиболее полное отражение сущности народной культуры Ренессанса, являются, несомненно, труды М.М. Бахтина. Но исследование, разумеется, основывается не только на них.

Цель исследования: раскрыть взаимосвязь различных элементов народной культуры эпохи средневековья и Северного Возрождения через концепты Глупости и Безумия.

Вот, какие задачи автор ставит себе в связи с этим:

1) условно обозначить две оси культурных элементов в сознании средневекового человека: горизонтальную и вертикальную;

2) установить связи пространственных элементов народной культуры с помощью концепта Глупости;

3) разграничить различные формы явления Глупости в народной культуре;

4) обозначить некоторые моменты эволюции Глупости как культурного концепта от средневековья к Ренессансу в произведениях крупнейших гуманистов эпохи Возрождения;

5) очертить образ Глупости, проявляющийся в литературном и художественном изображении фигур Дурака, Безумца, Смерти и т.д.;

6) вывести основные элементы эразмовской системы Божественной Глупости;

7) показать применимость вышеназванной системы в организации подхода к изучению феномена Утопии на примере одноименного произведения Томаса Мора.

Итак, путь будет нелегким, и автор, естественно, не в состоянии объять горизонты этой поистине сложной проблемы. Но каким-то образом обозначить их необходимо. Автор выражает надежду, что в итоге работы он подойдет к пониманию "нового истока" - "какого-то великого мирового неразумения, в котором, строго говоря, никто не повинен, но которое втайне влечет к себе всех и всех увлекает за собой" [38, с. 35].

Глава I.