Авторские иллюстрации Туве Янссон

История становления Туве Янссон как художника: первые рисунки, учеба в Стокгольме. Роль Муми-тролля в жизни и творчестве его создательницы. Писатель, художник или иллюстратор. Семантика образного строя. Связь между внешним и внутренним обликом героев.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

Российский Государственный Педагогический Университет им. А.И.Герцена

Факультет Изобразительных искусств

Кафедра Художественного образования и музейной педагогики

Авторские иллюстрации Туве Янссон

Санкт-Петербург

2009

Введение

Обоснование выбранной темы.

Я не знаю ни одного человека, который не слышал бы о муми-троллях. Мои ровесники выросли на книгах Туве Янссон, более старшее поколение читало их вслух своим детям. Мне кажется, в сознании более или менее культурного ребёнка образы Муми-тролля, Снусмумрика, хемулей и огромного множества других персонажей Туве Янссон стоят в одном ряду с образами Винни-Пуха, Карлссона, Золушки и, наконец, Мышки-Норушки.

В рядовой аннотации к книге о муми-троллях можно встретить что-то вроде «В своих сказках Туве Янссон создала волшебную страну, населённую множеством фантастических существ». Странная безликая фраза, из которой совершенно невозможно понять ничего ни о героях Туве Янссон, ни о странной среде, в которой они обитают. Я всегда с подозрением отношусь к словосочетанию «фантастическое существо». Наверное, каждому человеку, которому не посчастливилось встретить на своем пути психолога, было предложено нарисовать «вымышленное животное» или в другом варианте «фантастическое существо». Каждый раз, когда такой эксперимент проводят со мной, я чувствую себя чудовищно глупо от необходимости пририсовывать к собачьему туловищу утиные лапы и шею жирафа, на которую нужно взгромоздить слоновью голову с поросячьими ушами. Далее это создание дополняется петушиным хвостом и крыльями бабочки - и вот, пожалуйста, «фантастическое существо» готово. Помню, еще в детстве сознание собственной бездарности в комбинировании частей тела разных животных навело меня на размышления о том, кто же такие эти «фантастические существа». Зачем они вообще нужны, если в природе существует такое разнообразие животных, уже существующих? Я стала вспоминать необычных героев сказок: Карлик Нос, Финист-Ясный сокол, Щелкунчик, Чебурашка… Но всё это заколдованные люди или на худой конец игрушки. Так где же «фантастические существа»? В книгах Туве Янссон. Ведь ее персонажи выдуманы и ничего общего с реальностью не имеют. Следующим шагом было открыть книжку про муми-троллей и попытаться выяснить, как же выглядит настоящее фантастическое существо. Но сколько я ни искала, мне не удалось найти ни одного кота с ослиной головой или подобного чудища. На страницах книги было множество странных созданий: некоторые сильно смахивали на бегемотиков, другие были как будто бы маленькими человечками, третьи были уже вовсе ни на что не похожи. Несмотря на свое кажущееся сходство с бегемотами и людьми, все эти герои отличались от них чем-то неуловимым, они были совершенно явно «фантастическими», выдуманными.

Тогда, в детстве, моё «исследование» на этом и кончилось. Я поняла, что на то, чтобы нарисовать настоящее «фантастическое существо», мне попросту не хватит таланта, и на этом успокоилась. Но потом, уже будучи взрослой, я как-то рисовала знакомому ребёнку разных зверей, в том числе и бегемота. Бегемот получился несколько странный, и мне показалось, что он похож на Муми-тролля.

- Смотри, это Муми-тролль! - Сказала я.

- Да нет! Это бегемотик! - Ответил мне ребёнок.

Тогда я решила нарисовать Муми-Тролля.

- О, а вот это Муми-тролль! - Обрадовался ребёнок.

Тогда это показалось мне случайностью, и я забыла об этом. Но через некоторое время ситуация повторилась, но уже с другим ребёнком. Значит, существует какая-то закономерность.

Пока что моё исследование велось урывками и совершенно по-дилетантски, оно напоминало просто какие-то опыты над детской психикой, я как бы пыталась выявить связь детского визуального восприятия и культурного опыта. При этом в основе эксперимента лежали мои собственные довольно сомнительные художества, и ни теоретической базы, ни даже точного понимания, к области какой науки, психологии или искусствоведения, относятся мои изыскания, у меня не было.

Теперь мне хочется заняться этим более детально, причем попытаться изучить природу этих самых «фантастических существ», в первую очередь, вникнув поглубже в особенности самой графики Туве Янссон. Потом, возможно, я вернусь к экспериментам с детьми, но тогда я буду обладать уже достаточными знаниями.

Кроме того, мне всегда была интересно, каким образом в одном человеке могут сочетаться талант писателя и художника, главенствует ли какой-то из них над другим или же они одинаково значимы, связаны ли они как-то друг с другом или же совершенно независимы друг от друга. Я надеюсь, что эта работа отчасти поможет мне решить эти вопросы или прояснит, что еще мне нужно сделать, чтобы приблизиться к их решению.

Еще одна причина, по которой я хочу писать именно о книжной графике, состоит в том, что меня очень привлекает этот вид искусства, и в будущем я бы очень хотела им заняться. Конечно, невозможно представить, что я смогу написать нечто, подобное творениям Туве Янссон, и сделать к нему иллюстрации, но, даже если когда-нибудь мне предстоит проиллюстрировать чужое произведение, думаю, изучение графики Туве Янссон не будет лишним.

Разработанность проблемы.

Главный предмет моего исследования в этой работе - соотношение вербального и графического текстов, их связь друг с другом. Естественно, первейшая и, возможно, главнейшая их связь - это авторство Туве Янссон. Для более глубокого понимания вопросов авторской иллюстрации нужно постараться рассмотреть графику Туве Янссон в контексте книжной графики других писателей.

Можно перечислить множество авторов, сделавших иллюстрации к своим книгам самостоятельно: Сент-Экзюпери, Теккерей, Толкин, Льюис Кэрролл, Юрий Коваль, Хармс и проч. В поисках материала об авторских иллюстрациях я обнаружила, что даже Джон Леннон написал два рассказа («Испанец в колесе» и «Пишу как пишется») и проиллюстрировал их сам. Судьба авторских иллюстраций различна.

Одни появляются лишь в ранних изданиях книги, а впоследствии заменяются другими, возможно, более удачными. Так произошло, например, с иллюстрациями Льюиса Кэрролла к «Алисе». Все держали в руках эту книгу в том или ином издании, но при разговоре об иллюстрациях каждому вспоминаются разные: для кого-то это старые классические черно-белые иллюстрации Джона Тенниела, для кого-то они уже слегка подцвечены (в России впервые тенниеловские иллюстрации были воспроизведены с добавлением цвета в 1989 году), кому-то вспоминаются совершенно новые иллюстрации из книг, изданных в последние годы.

Судьба иллюстраций Сент-Экзюпери ближе к судьбе работ Туве Янссон. Представить себе Маленького принца не таким, каким нарисовал его сам автор, так же сложно, как вообразить, что Муми-тролль и Снусмумрик вдруг изменили свой облик. Эти герои в нашем сознании уже очень крепко связаны с визуальными образами, созданными их авторами.

Анализировать судьбу разных авторских иллюстраций, их связь с вербальным текстом, их «недоработанность» в случае Льюиса Кэрролла и «универсальность» в случае Сент-Экзюпери очень интересно. В своем предисловии к книге Толкина «Роверандом. Мистер Блисс. Письма Рождественского Деда» (М, 2003) Дэвид Даган пишет о том, что авторские рисунки не являются шедеврами мировой книжной графики, но их наивность нравится детям и делает книгу привлекательной. Даган считает, что приятный вид книги и был главной целью Толкина, с которой он весьма успешно справился. При этом Толкин в отличие от Янссон или Сент-Экзюпери не лишает других художников «универсальностью» своих работ возможности иллюстрировать свои произведения. Д. Рощин в статье «Иллюстрации Хармса» пытается проследить за дальнейшими иллюстрациями к произведениям писателя, найти заимствования и отличия последующих иллюстраций от авторских.

Но в попытке изучить подробно иллюстрации, сделанные разными писателями к своим книгам, я рискую отойти очень далеко от творчества Туве Янссон. Поэтому я оставлю для следующего исследования материалы, посвященные другим автоиллюстрациям.

Однако важным для моей работы мне кажется упоминуть книгу Т.Г.Цявловской «Рисунки Пушкина». Эта книга содержит главу «Автоиллюстрации», в которой автор анализирует множество рисунков и пытается определить их связь с пушкинскими текстами. Автор размышляет о том, применим ли вообще к рисункам Пушкина термин «иллюстрация». Мне кажется, этот вопрос важен и для графического творчества Туве Янссон, поэтому более развёрнутый обзор этой главы из книги Т.Г.Цявловской я сделаю в основной части своей работы.

Теперь обратимся к источникам, посвященным творчеству самой Туве Янссон. Их можно условно разделить на пять групп.

1. Предисловия к изданиям. В основном, они строятся по одной модели: вкратце рассказывается биография писательницы, обязательно упоминаются присужденные ей награды, говорится о месте публикуемого произведения в ряду других произведений автора и подробно рассказывается о самом произведении. Почти все предисловия к русским изданиям написаны Людмилой Брауде, основной переводчицей Туве Янссон на русский язык. Особенно интересным мне кажется статья «Пусть встречаются со мной в моих книгах» - предисловие Л. Брауде к сборнику новелл Туве Янссон «Серый шелк». В нём рассказывается об основных мотивах как детских, так и взрослых произведений писательницы: таких, как свобода, одиночество и многое другое. Что для меня особенно важно, Брауде упоминает в числе основных мотивов творчества...