Христианство и Митраизм в римской империи

Религиозная ситуация в Римской империи, история ее зарождения и развития, характер отношений между различными религиозными течениями. Разнообразие римских религий. Конфликт Христианства и Митраизма в Римской империи, оценка преимуществ Христианства.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

Размещено на

Введение

Религиозная ситуация в Римской империи всегда была сложной и даже запутанной. Все разнообразие культов можно, в принципе, свести к нескольким основным группам. Прежде всего, это культы, символизирующие саму идею Империи - культ императора, например. Во-вторых, это культы традиционных олимпийских богов. В-третьих, это огромное количество местных культов народов, покоренных римлянами. В-четвертых, это мистические культы, в основном принесенные на территорию империи с востока, часто из-за ее границ (к их числу можно отнести и христианство). 

Одной из наиболее успешных мистических религий поздней античности часто называют римский митраизм. Термин обычно используется, чтобы отличать религию, практиковавшуюся в римском мире, от культа Митры, распространенного на востоке, в Персии, и берущего свое начало из ведийских и авестийских текстов. Однако исследователи сталкиваются с рядом проблем при реконструкции культа Митры на западе империи. Это связано, прежде всего, с отсутствием как литературных текстов, описывающих митраизм, так и собственно священных текстов митраизма. Поэтому основным источников наших сведений о римском митраизме являются данные археологии. Но культ Митры был распространён особенно в западной половине империи; наоборот, христианство стало гораздо раньше преобладающей религией восточной части империи, чем было признано равноправной религией всего государства; таким образом, и борьба между Митрой и Христом сводилась к борьбе между Западом и Востоком, между романизмом и эллинизмом - и в этой борьбе, независимо от внутреннего превосходства христианского учения, и высшая культурность поклонников была на стороне X.

1. Разнообразие религий в Римской империи

Что касается, прежде всего, развития языческой религии, то в данную эпоху она представляла собой очень пёстрое целое, в котором, однако, можно различить три главных направления: эллинское, римское и восточное. Из них первое, эллинское, в свою очередь разделяется на два течения: явное течение гражданских культов и тайное - мистерий. Явная эллинская религия была в своём принципе очень враждебным X. элементом: её ярко очерченное многобожие было таким же резким отрицанием христианского монотеизма, как её гражданский характер - христианского универсализма. Но этот враг был теперь далеко не так опасен, как в те времена, когда Дельфы пользовались своим огромным обаянием в греческом мире для того, чтобы объединить его под знаменем религии Аполлона: теперь значение Дельф было ничтожно, греческое многобожие, расшатанное со времени потери греческой самостоятельности множеством профанаций и разлагающей работой философской мысли, уже не очень твёрдо держалось в убеждении верующих, а в склонных к мышлению головах (таких было много) готово было уступить место признанию единого божества, представляемого либо как неисповедимая случайность (Tyche; эта вера особенно развилась в эпоху династических войн среди преемников Александра Великого), либо как судьба (Moira), управляющая движениями небесных светил и через них жизнью людей, либо как промысел (Pronoia), либо, наконец, просто как «божество», «бог», «боги» (theion, theos, theoi), безотносительно к числу и качествам.

Если, таким образом, явная греческая религия находилась в состоянии разложения и поэтому особенно сильного препятствия не представляла, то, наоборот, тайная религия мистерий (не столько, впрочем, елевсинских, сколько орфических) пользовалась широкой популярностью; но она же в значительной степени предваряла X. и этим шла ему навстречу. В своём основании орфизм имел миф о страждущем боге-спасителе, Дионисе Загрее, растерзанном титанами, и миф о воскрешении (Евридики - Орфеем); внимание верующих он (в противоположность явной религии с её несбыточным догматом о восстановлении справедливости на земле) направлял на загробную жизнь, суля вечное блаженство - добрым, наказания, вечные и временные, - злым, и развивая практику постов, омовений и очищений, посредством которых человек во время земной жизни мог подготовить себе лучшую участь по ту сторону смерти.

Итак, перевес тайных культов над явными был тем двигателем, который внутри эллинской религии способствовал христианизации империи; но и римское направление имперской религии шло ей навстречу, хотя и по другому пути. Римское многобожие в противоположность греческому отличалось полной неопределённостью, качественной и количественной, и было поэтому склонно к интеграции, результатом которой должно было быть поклонение одному всеобъемлющему божеству. В данную эпоху этим божеством старались сделать «гения» царствующего императора (что было в принципе далеко не тождественно с обоготворением самого императора, но на практике часто сводилось к нему), что предваряло в одно и то же время два догмата христианской религии - во-первых, её монотеизм; во-вторых, её учение о Богочеловеке. Что касается специально этого последнего пункта, то можно сказать, что именно благодаря ему X. стало столь же естественной религией греко-римской культуры, как оно было несовместимо с иудаизмом.

Наконец, третье - восточное - направление языческой религии, подчинившее себе в то время также и западную половину империи, уже как таковое должно было уготовать путь X., колыбель которого лежала тоже на Востоке. Вообще можно сказать, что восточные культы в смысле своего наклона, так сказать, к X. соединяли в себе, хотя и не вполне, особенности римских и греческих культов. Если римская религия по своей природе тяготела к единобожию, то вкоренившиеся в Риме восточные божества (Исида, Митра) были сами по себе либо едиными, либо настолько преобладающими, что другие божества как бы растворялись в них. Если, с другой стороны, тайные греческие культы будили в человеке сознание своей греховности и жажду искупления, то восточные культы исполняли ту же задачу, но при посредстве гораздо более эффектных и поэтому гораздо более действующих на воображение обрядов. Особенное влияние имела в этом отношении персидская по своему происхождению религия Митры Непобедимого: митраизм был самым деятельным, если не самым опасным, соперником X. Но культ Митры был распространён особенно в западной половине империи; наоборот, христианство стало гораздо раньше преобладающей религией восточной части империи, чем было признано равноправной религией всего государства; таким образом, и борьба между Митрой и Христом сводилась к борьбе между Западом и Востоком, между романизмом и эллинизмом - и в этой борьбе, независимо от внутреннего превосходства христианского учения, и высшая культурность поклонников была на стороне X.

2. Конфликт Христианства и Митраизма в Римской империи

Религиозная ситуация в Римской империи всегда была сложной и даже запутанной. Все разнообразие культов можно, в принципе, свести к нескольким основным группам. Прежде всего, это культы, символизирующие саму идею Империи - культ императора, например. Во-вторых, это культы традиционных олимпийских богов. В-третьих, это огромное количество местных культов народов, покоренных римлянами. В-четвертых, это мистические культы, в основном принесенные на территорию империи с востока, часто из-за ее границ (к их числу можно отнести и христианство). 

Одной из наиболее успешных мистических религий поздней античности часто называют римский митраизм. Термин обычно используется, чтобы отличать религию, практиковавшуюся в римском мире, от культа Митры, распространенного на востоке, в Персии, и берущего свое начало из ведийских и авестийских текстов. Однако исследователи сталкиваются с рядом проблем при реконструкции культа Митры на западе империи. Это связано, прежде всего, с отсутствием как литературных текстов, описывающих митраизм, так и собственно священных текстов митраизма. Поэтому основным источников наших сведений о римском митраизме являются данные археологии.

При этом среди исследователей не стихают споры по поводу того, является ли римский митраизм институционным продолжением зороастрийских верований (ортодоксальных или эзотерических).

Какова бы ни была ситуация на самом деле, фактом остается быстрое распространение митраизма, проникнувшего на территорию Римской империи через Малую Азию. В I в. до н.э. - I в. н.э. он пускает корни в восточных провинциях и в Италии, затем проникает на запад. Зенита своего могущества митраизм достигает в III веке, когда ему поклонялись и некоторые императоры (Коммод, Аврелиан, Диоклетиан). Крайней границей распространения митраизма в империи являются британские провинции, самый северный пункт римских владений - гарнизоны римских частей на валу Адриана.

Митраизм, несмотря на свой мистический характер и замкнутость коллегии верующих, не вызывал у правящей римской элиты подозрений в лояльности по отношению к императорской власти. Более того, власти не были смущены даже тем, что поклонники Митры называли себя участниками «мистерий персов», которые являлись в то время основными соперниками Римского государства. В этом разительное отличие от ситуации с христианством, которое подвергалось гонениям со стороны властей, хотя никогда не ставило под сомнение легитимность императорской власти. Христианство рассматривало митраизм как своего основного конкурента, и борьба между ними развернулась после Миланского эдикта 314 г., достигнув своего апогея во второй половине IV в. н.э.

Митраизм долгое время сопротивлялся натиску христиан, но к концу IV века, после триумфа христианства и антиязыческого законодательства им...