Исторические изложения ономатологии Евномия. Отождествление имени и сущности вещи. Философская база ономатологических споров IV в. Имя - способ и результат познания сущности. Концепция имени в неоплатонизме. Рождение и нерожденность в античной философии.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

Православный Свято-Тихоновский богословский институт

Кафедра догматического богословия

Тема: Учение Евномия об имени

Автор: Крючков Тимофей Олегович

Научный руководитель:

Священник Олег Давыденков

г. Москва 2002 год

Оглавление

• Введение
• Глава I. Доктрина Евномия
• § 1. Исторические изложения ономатологии Евномия
• § 2. Отождествление имени и сущности вещи
• § 3. Философская база ономатологических споров IV века
• Глава II. Имя
• § 1. Имя как способ и результат познания сущности
• § 2. Имя и понятие
• Глава III. Тождественность вещи и имени
• § 1. Концепция имени в неоплатонизме. Имя - звучащая статуя богов
• § 2. Имя и чтойность
• § 3. Тождество бытия и мышления
• § 4. Тождественность бытия и сущности
• Глава IV. Нерожденность
• § 1. Рождение и нерожденность в античной философии
• § 2. Нерожденность и простота. Безакциденциальность
• Глава V. Эпинойя
• Глава VI. Сущность. Энергия. Качество. Ипостась
• Заключение
• Список цитируемой литературы
• Одно ведь имя лишь твое мне враг
• А ты - ведь это ты, а не Монтеки.
• Монтеки - что такое это значит?
• Ведь это не рука, и не нога,
• И не лицо твое, и не любая
• Часть тела. О, возьми другое имя!
• Что в имени? То, что зовем мы розой, -
• И под другим названьем сохранило б
• Свой сладкий запах! Так, когда Ромео
• Не звался бы Ромео, он хранил бы
• Все милые достоинства свои
• Без имени. Так сбрось же это имя!
• Оно ведь даже и не часть тебя.
• Взамен его меня возьми ты всю.
• (У. Шекспир "Ромео и Джульетта")

Введение

Если бы не имяславие, пробудившее у богословов давно угасший интерес к проблемам достоверности и форме нашего познания Бога, Евномий так и остался бы для русского богословия малоинтересной фигурой, которой посвящен в учебниках догматики не более чем абзац. Малозаметный в курсах догматики, неприятный в своей самоуверенности "чудак" Евномий в начале XX века стал знаковой фигурой в спорах об Имени Божием. Отождествление идей Евномия и имяславия самый сильный аргумент против имяславия. Профессор Санкт-Петербургской духовной академии С.В. Троицкий попросту называл имяславие "вторым изданием Евномия". Тактика догматических споров зачастую заключается в том, чтобы увидеть в мыслях своего оппонента нечто схожее с давно осужденным учением, затем, перейдя к тому, что это общее и есть самое важное в сравниваемых доктринах, отождествить их и на том остановиться в выяснении истины.

Евномий для догматического богословия интересен не только в качестве обидного клейма. Возможно, что обойти его вниманием в наше время было не суждено. Он может показаться скандальным в своем кажущемся противоречии очевидному. Объект и слово, которым мы именуем объект, есть нечто одно, - наверное, нельзя сильнее оскорбить бытовое мышление, которому все ясно и понятно настолько, что не стоит и задумываться над тем, как ты мыслишь, общаешься с окружающим тебя миром.

Таким же "шокирующим" показалось имяславие. Митрополит Антоний Храповицкий писал: "Можно ли, не отказавшись от христианства и от разума, повторить их нелепое утверждение о том, будто имя Иисус есть Бог?. Кто, кроме лишенных разума, может повторить такую нелепость? Тогда пусть они признают и другую нелепость, что имя сие собезначально Отцу, от Него предвечно рожденное, вочеловечевшееся, распятое и воскресшее. Была ли когда-нибудь ересь, дошедшая до таких безумных выводов" [1; 486].

И вот здесь-то и начинается все самое интересное. Один из самых значимых имяславцев А.Ф. Лосев (в монашестве Андроник) посвятил массу трудов демонстрации того, что утверждение "имя вещи есть сама вещь, но вещь не имя есть", не эпатаж, а очевидность. Евномий же вовсе не скандален, а, скорее, банален. Банален уже потому, что следует формальному методу мышления. Евномий не создавал теорию имен, а лишь воспользовался сложившейся и уже во многом очевидной его современнику доктриной. Теория имен нужна была как доказательство гораздо более спорной аномейской триадологии. Это отмечали уже великие каппадокийцы «Итак, сия ересь ограничивает подлинную Божественность Господа и ведет к тому предположению, что должно почитать его созданным, а не тем что есть Отец по существу, силе и достоинству. Поелику при сиянии истины отовсюду эти темные мысли не имеют никакой опоры, то оставив без внимания все имена, изобретенные Писанием для некоторого приличного Богу славословия и одинаково изрекаемые и об Отце и о Сыне, они пришли к имени нерожденность, составленному ими самими для отрицания величия Единородного Бога. Ибо тогда как благочестивое исповедание полагает догматом веру в Единородного Бога: да все чтут Сына, якоже чтут Отца (Ин 5, 23), они, отвергнув все благочестивые слова, которыми обозначается величие Сына равночестно с достоинствами Отца, придумывают отсюда для себя начала и основоположения безбожного преступления относительно сего догмата. Ибо поелику Единородный Бог, как научает голос Евангелия, изшел от Отца (Ин 8; 43) и есть от Него (Ин 16, 27-28); то они, заменив мысль «от Него» другими именами, растерзывают ими истинную веру. Ибо, так как истина учит, что Отец не имеет бытия из какой-либо вышележащей причины, то они такое понятие назвали нерожденностью, а ипостасное бытие Единородного от Отца обозначают словом рождение … они лжеумствуют, что сие противоречие в образе произношения указывает на отличие по сущности, определяя, что у одного сущность есть рождение, а у другого нерожденность … Имея в виду ту злую цель, чтобы как можно более утвердить отрицание Божества Единородного, не говорят, что есть сущность Отца, но превратив это слово, определяют сущность как нерожденность, дабы противопоставлением с рождением из противоречия имен вывести различие естеств». (Св. Григорий Нисский «Опровержение второй книги Евномия». Книга XII, часть II [ 4; 271]). . Обосновывать нечто аргументами, в свою очередь требующими доказывания - логическая ошибка. Евномий достаточно был знаком с законами логики. Поэтому, следует исходить из того, что его суждения о природе имени есть нечто вполне устоявшиеся в рамках античного мышления. Аномейская ономатология не теорема, а скорее аксиома. Возможно поэтому II Вселенский собор, осудив аномейство, оставил без внимания как таковые взгляды на роль имени в богопознании.

Сейчас сложно говорить был ли вспомнен Евномий исключительно как полемическое средство, или же профессор С.В. Троицкий и архиепископ Никон (Рождественский) действительно не увидели существенной разницы в понимании природы имени аномеями и имяславцами.

Природа имени - вопрос не столько богословский сколько философский. Поэтому прежде, чем делать ономатологию богословской проблемой, необходимо определиться с тем, что мы понимаем под именем терминологически. Прежде чем отождествлять имяславие с аномейством, необходимо понять с каких позиций те и другие мыслили природу имени.

учение евномий имя рождение

Именно в этом вопросе противники имяславия не разобрались и не увидели, что при полном отсутствии единомыслия у имяславцев и Евномия по богословским вопросам (в т. ч. и в вопросе о степени богопознания), нет у них ничего общего и в том, что понималось под именем. Более того, ономатология имяславцев очень близка к тому, как было выражено понимание имени у великих Каппадокийцев. Во всяком случае, ничего противоречащего взглядам свт. Григория Нисского (которого часто привлекают в помощь против имяславцев) у них в действительности нет.

Ономатология - проблема философски и терминологически еще не до конца разрешенная. Поэтому сложно говорить о наличии в православии догматизированного учения об имени. Такого мнения придерживался С.Н. Булгаков (будущий о. Сергей Булгаков), утверждавший, что коль скоро нет православн...