Значение легенды о Федоре Кузьмиче Томском для истории и ее влияние на самосознание горожан

Подвижничество как явление, смысл православного подвижничества. Старчество в контексте русской культуры. Жизнь и деятельность старца Фёдора Кузьмича, его духовный облик. Монарх-монах: pro et contra. Осознание феномена Федора Кузьмича в современности.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

Курсовая работа

«Значение легенды о Федоре Кузьмиче Томском для истории и ее влияние на самосознание горожан»

Содержание

• Глава 1 Подвижничество, как явление
• 1.1 Назначение и смысл православного подвижничества
• 1.2 Старчество в контексте русской культуры
• Глава 2 Взгляды исследователей на феномен Фёдора Кузьмича
• 2.1 Жизнь и деятельность старца Фёдора Кузьмича, его духовный облик
• 2.2 Монарх-монах: pro et contra
• Глава 3 Осознание феномена Федора Кузьмича в современности
• Заключение
• Литература
• Введение
• Симптоматичен тот факт, что легенда о Фёдоре Кузьмиче Томском обладает неустаревающей актуальностью. Уже в современном старцу XIX веке молва о нём распространилась далеко за переделами Томска, Сибири в целом. Можно с уверенностью говорить о том, что и сейчас загадка Фёдора Кузьмича делает Томск необычайно привлекательным в глазах верующих людей, а его мощи служат местом паломничества, как это часто бывает с религиозными святынями.
• Учитывая периферийность Томска, его территориальную и климатическую непривлекательность, следует отметить, что прецедент в виде Фёдора Кузьмича работает на имидж города, служит своеобразным маркером, так называемым брендом «Сибирских Афин». Таким образом, актуальность исследования обусловлена, в первую очередь тем, что в настоящее время Святой старец считается покровителем города Томска, и этот фактор влияет на современное отношение граждан города и к его личности. Отсюда напрямую формируется проблематика. Центральным вопросом является представление о том, как сказание о Фёдоре Кузьмиче влияет на сознание горожан.
• Целью изучения данной проблемы является не только любопытство, но и желание понять секрет обаяния Фёдора Кузьмича, как и его влияния на горожан, показать воздействие легенды на народное восприятие.
• Следовательно, объектом исследования является место подвижничества в истории России Фёдора Кузьмича, его жизнь, деятельность, и совокупность взглядов всех исследователей и горожан. Предметом же - жизнь и деятельность Фёдора Кузьмича в Томске. Этим определялись и задачи исследования:
• 1. Изучить имеющиеся источники и литературу по данной теме.
• 2. Углубиться в изучение социального аспекта феномена Фёдора Кузьмича.
• 3. Провести социологическое исследование (опрос) на основе полученных результатов выявить современное отношение к святому покровителю города Томска.
• Задачи, в свою очередь, реализуются посредством следующих методов: исторический, дескриптивный, компаративистский, синтетический, структурно-функциональный.
• В процессе работы привлекается широкий спектр литературы. Наиболее полным, фундаментальным является труд В.И. Фёдорова «Александр Благословенный - святой старец Феодор Томский (монарх-монах). Именно в этой работе предпринимается всеобъемлющая попытка компиляции статей, выдержек из монографий разных лет: Л.Н. Толстой «Посмертные записки старца Фёдора Кузьмича», А.В. Адринов «Старец Фёдор Кузьмич», С.Я. Монахов «Кто он?», Н.И. Дмитриенко «Таинственный старец», Л.И. Игорев «И легендой можно спекулировать», В.И. Привалихин «Так был ли старец Федор императором Александром?» - вот лишь некоторые из них.
• Глава 1 Подвижничество, как явление
• Подвижничество, как духовный опыт, неотъемлемо не только от всех известных истории религий, но и вообще от всякой человеческой культуры, даже безрелигиозной. Все религии: язычество, буддизм, иудейство, магометанство и наконец - христианство, а также пантеизм, теософия, эзотеризм и подобные им мистические течения, имеют в основе своей подвижничество, отличное в какой-то степени от других, в силу различия догматики, присущей той или иной религии.
• Смысл и цель подвижничества в версии православия заключаются в преломлении сквозь призму отдельно взятой личности христианских заповедей: любви к Богу и ближнему; любви к врагам и непротивлении злу, а кроме того в особом «срастотерпстве» подвижников, связанном с переживанием крестных мук Спасителя.

1.1 Назначение и смысл православного подвижничества

Понимание подвижничества в контексте русской культуры можно определить как свободно-разумный подвиг и борьбу за достижение христианского совершенства. Примечательно и то, что подвижничество как таковое, не является целью - оно есть средство; проявление свободы и разумности человека, идущего по пути обожения.

Следует отметить, что подвижничество предполагает ряд духовных экзерсисов, к которым можно отнести суровый образ жизни, нищету, олицетворяющую свободу от власти вещественного мира; посты; ночные бдения; послушание, как победу над эгоизмом и индивидуалистическими устремлениями; отшельничество и как следствие - искания внутренней клети, где можно помолиться в тайне; целомудрие, как преодоление «комплекса плоти»; долготерпение и смирение; сострадание и милостыню, как выражение любви к Богу и ближнему; истовую веру, как подвиг любви к горнему миру.

Отечественная история знает немало примеров религиозно-нравственного подвижничества. В числе наиболее типичных видов подвижнической деятельности можно упомянуть затворничество, столпничество, постничество, ношение вериг, юродство, старчество, однако, в любом варианте подвижничество неоспоримо влияет на российское общество в целом, на культуру и ментальность россиян, заметно обогащает и, что более важно, одухотворяет их.

Русский тип святости, образ святого, «божьего» человека не имеет аналогов ни в западном христианстве, ни в византийской духовной традиции. Своеобразие русского типа выражается, прежде всего, в углублении нравственного начала, в полном и непосредственном осуществлении нравственных заповедей Христа, и наконец, в органическом единстве духовного созерцания и служения людям. Для русского типа святости не характерны радикальный, героический аскетизм древневосточной (египетской и сирийской) христианской традиции, не свойственен ему и возвышенный мистицизм греческой или католической святости. Русский святой выражает себя преимущественно через действенную любовь к миру, через кроткое смирение и сострадание. «В этом уничижении и кротости для него раскрывается - и здесь самая глубокая печать русской святости, - образ уничиженного Христа».

«Русский святой есть глубоко народный святой». Он будто удовлетворяет собой духовную потребность народа в совершенном, «ангельском» человеке. «Редкий русский человек, - пишет В.В. Розанов, - не переживает порывов к этой святости, хотя недолгих и обрывающихся. Вот этою стороною своей духовной жизни и живет русский народ, ею он крепок, через нее восстает из всяких бед... Параллельно с грубостью, ленью, пьянством, пороками, но в другом направлении, идет другая волна - подъема, раскаяния, порывов к идеалу» [1].

В.О. Ключевский в своей публичной лекции «Добрые люди Древней Руси» отмечает уникальную нравственную черту русского народа, заключающуюся в особом значении милостыни на Руси. В условиях общественной неурядицы, при недостатке безопасности для слабого и защиты для ближнего в русском человеке особое развитие приобретает подвиг сострадания к страждущему, выражающийся в личной милостыне. «Целительная сила милостыни, - подчеркивает В.О. Ключевский, - полагалась не столько в том, чтобы утереть слезы страждущему, уделяя ему часть своего имущества, сколько в том, чтобы, смотря на его слезы и страдания, самому пострадать с ним, пережить то чувство, которое называется человеколюбием». Ключевский приходит к следующему выводу: древнерусский благотворитель, «христолюбец» помышляет не столько об общественной пользе, сколько о своем духовном спасении. «Когда встречались две древнерусские руки, - заключает Ключевский свою мысль, - одна с просьбой Христа ради, другая с подаянием во имя Христово, трудно было сказать, которая из них больше подавала милостыни другой: нужда одной и помощь другой сливались во взаимодействии братской любви обеих». В этой особенности русского духа вовсе не следует видеть идеализацию народной жизни - напротив, как заметил Г.П. Федотов, «Идеализация русской жизни была бы извращённым выводом из сияния её святости» [4].

Дух русской святости особенно ярко проявляется в подвиге первых русских святых, «страстотерпцев» князей Бориса и Глеба. Характерно, что их почитание устанавливается как всенародное, инициируя церковную канонизацию. Суть их подвига состоит в том, что являясь невинными жертвами политического преступления, зная о намерении своего старшего брата погубить их, святые ничего не предпринимают для того, чтобы спасти свои жизни, но решают не оказывать никакого сопротивления, распустив свою дружину.

Мотивы их поведения определяются отнюдь не морально-политическими соображениями (например, идеей послушания старшему брату или заботой о политическом единстве). Весь смысл подвига князей заключен в идее непротивления. Подвиг непротивления есть исконный русский подвиг, настоящее религиозное открытие русского народа.

Обращаясь к другим агиографическим образцам, находим не менее драматичный случай, имевший место на рубеже XVIII-XIX веков. Согласно житию Серафима Саровского, некие разбойники, узнав, что к Святому часто приходят богатые посетители, решили ограбить его келью. Застав его в лесу во время ежедневной молитвы, они избили его и обухом топора проломили ему голову, но Серафим не чинил им препятствий, несмотря на то, что был в то время молодым и крепким человеком. Преподобный чудом остался в живых, но после того случая навсегда остался сильно сгорбленным. Позднее эти люди были пойманы и опознаны, но отец Серафим...