Куравлев Леонид Вячеславович
Куравлев Леонид ВячеславовичНародный артист РоссииРодился 8 октября 1936 года в Москве. Отец - Куравлев Вячеслав Яковлевич (1909-1970), высококвалифицированный слесарь, трудился на авиационном заводе. Мать - Куравлева Валентина Дмитриевна (1916-1993), работала в дамской парикмахерской. Супруга - Куравлева Нина Васильевна, преподаватель английского языка. Сын - Куравлев Василий Леонидович (1978 г. рожд.), аспирант - окончил Московский автодорожный институт. Дочь - Куравлева Екатерина Леонидовна (1962 г. рожд.), окончила Щукинское училище.Окончив московскую среднюю школу, Леонид Куравлев решил поступить во ВГИК, хотя до этого вовсе не помышлял об актерской карьере. Первая попытка не удалась, и Куравлев год проработал на фабрике кинооптики.На 4-м курсе института во время сдачи экзамена по вокалу романс, исполненный актером со всей серьезностью, вызвал совершенно искренний смех некоторых слушателей. Среди них оказалась режиссер Софья Абрамовна Милькина, которая в тот же день предложила Куравлеву почитать сценарий "Мичман Панин" и "примериться" к роли матроса Камушкина.У Леонида Вячеславовича к тому времени уже был небольшой кинематографический опыт: он сыграл роль солдата в телефильме "Сегодня увольнения не будет" (1958, курсовая работа А.А. Тарковского и А.В. Гордона). Но именно в фильме "Мичман Панин" (1960, режиссер Михаил Абрамович Швейцер) ярко обозначился его комедийный талант.В том же году Куравлев окончил ВГИК и снялся в дипломной работе Василия Макаровича Шукшина "Из Лебяжьего сообщают". Таким образом, первые (и самые важные) уроки профессионального мастерства актер получил от Б.В. Бибикова, своего мастера по ВГИКу, а также от М.А. Швейцера и В.М. Шукшина. Л.В. Куравлев быстро накапливал опыт, уверенно сыграв ряд небольших киноролей - таких, как Ленька в фильме Л.А. Кулиджанова "Когда деревья были большими" (1961). А после исполнения роли Пашки Колокольникова в картине В.М. Шукшина "Живет такой парень" (1964) к актеру пришел первый большой успех. Куравлевский герой получился удивительно обаятельным, без натуги сочетающим лукавство и озорство, браваду и доброту, готовность к самопожертвованию - одним словом, чуть ли не сказочным (вроде солдата, обманувшего смерть), но... абсолютно достоверным. Такие "недостатки" героя, как малообразованность и склонность к рискованным шуткам, с лихвой искупаются его искренностью и юмором. Сочетание живых, точно сыгранных черт характера с идеальными делает Пашку Колокольникова истинно народным героем, а вовсе не "положительным советским человеком". В следующем фильме Шукшина, "Ваш сын и брат" (1965), Куравлев создал совершенно иной характер, драматический: его Степан Воеводин - зрелый, битый жизнью крестьянский мужик, искупающий словно бы не свою, а чужую вину. Степан бежит из тюрьмы (его осудили за драку), когда до конца срока остаются считанные недели, - чтобы вдохнуть поскорее деревенский воздух, окунуться в прежнюю жизнь. А может, для того, чтобы выразить свой смутный, неосознанный бунт против чего-то такого, что не дает ему жить спокойно? Например, против распада и умирания традиционного уклада деревенской жизни, против наступления "городских" порядков и морали? Куравлев следует авторской мысли Шукшина: поступок Степана есть не что иное, как обоснование невозможности подвига в жизни героя (и в повседневной действительности тех лет). И значит, драма Степана Воеводина объясняется тем, что он тоскует по иной, лучшей жизни, безуспешно пытается как-то разобраться в окружающем мире и своих смятенных чувствах. В результате герой неумело приносит в жертву свое жизненное благополучие, так и не найдя божества, которое бы могло эту жертву принять. Разумеется, столь сомнительный, с точки зрения официальной критики, герой был ею воспринят как нечто чужеродное. Но он не был вполне понят и зрителями, которые в большинстве своем оказались не готовы к обсуждению столь беспокойных материй.Куравлев мог бы сыграть у Шукшина еще один раз (главная роль в фильме "Печки-лавочки" писалась специально для него), но отказался, опасаясь самоповторов. Актер избрал собственный, не шукшинский, подход к воссозданию человеческих характеров, хотя и не перестал испытывать огромного уважения к творчеству, к убеждениям и к человеческим качествам Василия Макаровича. Куравлевским героям более не были свойственны мучительная "нутряная" правда и стремление одним махом изменить все сразу: состоятельность своей - и окружающей - жизни они проверяли каждым поступком. Потому-то огромное внимание Куравлев стал уделять внешнему рисунку роли, поиску наиболее точного жеста, манеры поведения. Его размышления об искусстве киноактера, опубликованные в сборнике "Панорама" (М.: Искусство, 1977, вып. 2) так и назывались: "Магический жест". В них Куравлев обобщил собственный творческий опыт, закончив их словами А.А. Румнева, своего вгиковского педагога по курсу пантомимы: "Если вы жизнь человеческого тела сыграли правильно, значит, вы сыграете и жизнь человеческого духа".Напутствием Румнева актер руководствуется всякий раз, приступая к очередной роли. Наиболее показательным примером может служить сантехник Афанасий Борщов, центральный герой фильма Георгия Николаевича Данелия "Афоня" (1975). Этот персонаж стал воплощением определенного социального типа - настолько точно были найдены актером и режиссером его характерные особенности. Афоня циничен, безволен, лжив, необязателен, но он также ерник, готовый поверить в иллюзию и способный даже безответно влюбиться. Конечно же он "антигерой", полностью противоположный Пашке Колокольникову, и все-таки у него не отнять какого-то неистребимого, пусть "отрицательного", но - обаяния. Его вымученная улыбка в финале картины - своеобразный перевертыш знаменитой улыбки героини фильма Ф. Феллини "Ночи Кабирии" (1956), печальная констатация того факта, что все (или почти все) в своей жизни Афоня делал не так. Куравлев и Данелия не обманывают зрителя якобы мажорным финалом, а подводят к необходимости осознания простой жизненной мудрости: нельзя перемениться в одночасье, надо стараться в любой ситуации поступать по совести - ибо жизнь быстротечна. Такого результата актер добивается внешне непритязательными, не "бьющими на эффект" средствами. Афоня все время находится в движении, у него чрезвычайно разболтанная, неуверенная пластика (Куравлев поясняет: "словно бы балансирует, у него нет точки опоры") - и поведение персонажа постепенно становится ярким свидетельством его человеческой сути. В то же время Куравлев не осуждает своего героя, а просто показывает его, умело соблюдая дистанцию. Роль, таким образом, наполняется вполне конкретным социальным содержанием. Жест куравлевских героев - это проявление их бытия, доказательство их реальности, их жизненной достоверности. Может, поэтому не получаются одномерными в исполнении Куравлева даже отрицательные персонажи - например, Сорокин в фильме "Неподсуден" (1969, режиссеры В.А. Краснопольский и В.И. Усков) и Айсман в телесериале "Семнадцать мгновений весны" (1973, режиссер Татьяна Михайловна Лиознова). Или возникают такие разноплановые герои, как Хома Брут в "Вие" (1967, режиссер К.В. Ершов), Робинзон Крузо в "Жизни и удивительных приключениях Робинзона Крузо" (1972, режиссер С.С. Говорухин), мистер Дроот в "Бегстве мистера Мак-Кинли" (1975, режиссер М.А. Швейцер), "Копченый" в "Месте встречи изменить нельзя" (1979, режиссер С.С. Говорухин), Адриан Прохоров и Лепорелло в "Маленьких трагедиях" (1979, режиссер М.А. Швейцер), Шиндин в "Мы, нижеподписавшиеся" (1981, режиссер Т.М. Лиознова), Эзра Планкетт в "Тресте, который лопнул" (1983, режиссер А.И. Павловский), фон Борк в фильме "Двадцатый век начинается" (1986, режиссер И.Ф. Масленников). Похоже, актерский метод Куравлева поистине универсален. Особенно наглядно доказывает это мастерски сыгранная Леонидом Вячеславовичем в фильме Л.С. Мирского "Два дня чудес" (1970) сложнейшая роль неожиданно повзрослевшего 12-летнего мальчика. Актер, впрочем, никогда не почивает на лаврах: если ему доводится играть персонажей одного типа, то он не упускает возможности довести их социальную характеристику до совершенства. Так, у Аркадия из фильма Г.А. Панфилова "Начало" (1970) существовал явный предшественник в виде Володи в "Старшей сестре" (1967) Г.Г. Натансона. В том, как был сыгран Володя, чувствовалась некоторая недосказанность, поскольку Куравлев (и в том не его вина) не сумел распорядиться своим мастерством в полной мере. Аркадий, напротив, дал актеру возможность "отыграться", завершить социальный портрет героя такого типа. Куравлев очень тонко передал, как Аркадий мало-помалу начинает ощущать свою человеческую ограниченность, как сквозь его бесхарактерность пробиваются первые ростки духовно богатой, зрелой личности.
Другие файлы:
Параметры риска
1. Одни (Андрей Ильичев) 2. Трое на необитаемом острове (Леонид Репин) 3. Вызов брошен — вызов принят (Леонид Репин) 4. Дерсу Узала вьетнамских джунгл...
Сидоров Леонид - Собрание сочинений (4 книги)
Сидоров Леонид Владимирович современный Отечественный писатель - фантаст....
Токарев, Александр Вячеславович
Леонид Утёсов
Леонид Утесов – артист эстрады, певец, актер – вошел в нашу жизнь как человек, поющий сердцем. Вот уже несколько поколений людей слушают его мягкий, с...
Любовь со второго взгляда
Женское ли дело - быть режиссером-постановщиком? Казалось бы, профессия сугубо мужская - без сильной воли, напористости, а порой и непарламентских выр...
