Автобиография как автоанализ

Эволюция английской литературной автобиографии на рубеже XIX-XX веков. Понятие автобиографии как формы психотерапии, способа изложения в письменной форме пережитого опыта. Особенности написания автобиографии как автоанализа с цель самоидентификации.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

АВТОБИОГРАФИЯ КАК АВТОАНАЛИЗ

Л.Б. Караева

Эволюция английской литературной автобиографии на рубеже XIX-XX веков отмечена, прежде всего, тем, что акцент в ней постепенно перемещается с внешних реалий жизни на внутреннее становление личности, её психическое развитие. В ХХ веке эта тенденция становится определяющей, находя своё воплощение в так называемой субъективной автобиографии. Английский исследователь жанра Рой Паскаль определяет её как "сосредотачивающую внимание на личности" [8. С.5].

В начале ХХ века исследования З. Фрейда и К. Юнга в области подсознательного изменили концепцию личности и дали новый толчок развитию жанра автобиографии. В ней излагаются всё тот же внутренний конфликт и стремление к обретению цельности, что и в духовной автобиографии, но уже в рамках психоаналитической и мифопоэтической типологии. "Личность" и "психика" в автобиографии ХХ века эквиваленты того, что английские писатели от Беньяна до Ньюмена называли "душой".

Автобиография как форма психотерапии была использована в английской литературе в 20-е годы непосредственными участниками боёв на Западном фронте во время Первой мировой войны поэтами Робертом Грейвзом, Зигфридом Сассуном и Эдмундом Бланденом. Наглядней всего она представлена в "Прощании со всем этим" ("Goodbye to All That", 1929), полемической автобиографии Р. Грейвза, которую называют хроникой послевоенного потерянного поколения и которая обрела мировую известность и признание.

Грейвз отправился на фронт на следующий же день после окончания школы в Чартерхаусе, в этот день Англия объявила войну Германии. Он служил в королевском полку валлийских стрелков вместе с Зигфридом Сассуном, получил шрапнельное ранение в битве на Сомме, когда ему ещё не было двадцати одного года. Он был комиссован и отправился домой с тяжёлой контузией, страдая от жесточайшего невроза, вызванного повседневными ужасами войны.

автобиография самоидентификация психотерапия опыт

Психологическая травма, полученная автором во время военных действий, была настолько сильной, и так долго ощущались её последствия, что только спустя десять лет после окончания войны он смог написать о ней. Цель, к которой он стремился, взявшись за написание автобиографии, "избавиться от яда воспоминаний о войне", изложив их как "правдивую хронику" событий.

Профессор из Кембриджа Риверс, один из первых последователей Фрейда в Англии, лечивший и Грейвза, и Сассуна от нервного истощения, убедил его, что необходимо проговорить, прописать своё прошлое, заново пережить его, но уже в виртуальном пространстве текста, и, таким образом, освободиться от его груза, а, значит, излечиться и обрести себя. (В двадцатые годы Грейвз прошёл курс психоанализа, находился под сильным влиянием фрейдовских идей и буквально идя по его следам написал книгу о значении снов).

Этот способ изложения в письменной форме пережитого опыта есть не что иное, как аналог сеансов психотерапии, фрейдовский способ "исцеления посредством бесед" ("talking cure”), с тем отличием, что "беседы" заменяются текстом, то есть означающее, находящее выражение в устной диалогической речи, сменяется означающим в форме письменной речи.

При этом автобиографическое "я", конституированное в трёх ипостасях автора, рассказчика и протагониста, осложняется психоаналитической конструкцией, объединяющей аналитика и пациента, субъект и объект. Такого рода автобиографию французский теоретик жанра Ф. Лёжен называет автоанализом: "Автобиография следует за психоанализом. Автобиография это автоанализ (I'autoanalyse)" [7. С.65].

Следуя законам психоанализа автор как субъект или как аналитик должен в содержании текста выявить свою травму, вытесненную в подсознание. "То, что ты знаешь, может быть выявлено лишь в режиме твоей речи, адресованной Другому", говорил Лакан. Другим мог быть Бог, к нему обращался Августин в своей "Исповеди", Другой в "Исповеди" Руссо это народ, читатель в широком смысле.

В отличие от великих предтечей жанра автобиографии, Грейвз не может обратиться ни к Богу, так как Бог для него умер, ни к читателю, роль которого он недвусмысленным образом характеризует в самом тексте автобиографии: "Хотя и допуская существование читателя умного и отзывчивого и предугадывая его возможную реакцию на мои слова, я уже не отождествлял его с какой-либо определённой группой читателей или (беря пример мужества у Харди) с литературными критиками. Он был не более реален, чем условная фигура на переднем плане архитектурного эскиза, необходимая для указания на размер здания" [6. С.262].

Другой в автобиографии Грейвза его бессознательное, он обращается к своему бессознательному. "Бессознательное субъекта есть дискурс другого" [1. С.35]. Он должен перевести своё бессознательное как дискурс Другого в осознанный дискурс субъекта о самом себе, то есть осознать в нём травматическое событие, вызывающее симптом и, таким образом, попытаться убрать симптом, изжить травму.

Путь к этому лежит через подробный и откровенный рассказ, в котором очень большое место занимает описание детства и юности, здесь традиционные автобиографические установки совпадают с методикой психоанализа доступ к объекту обеспечивается "диалектикой возврата" в прошлое.

Книга, состоящая из тридцати двух коротких главок, охватывает период жизни от рождения в Уимблдоне в 1895 году до 1926 года. В 1957 году вышло исправленное издание, в которое были добавлены пролог и эпилог, содержавшие некоторые биографические факты, касавшиеся его жизни после 1929 года.

Композиционно-структурные и стилевые особенности автобиографии определяются коррелирующими между собой приёмами психоанализа и техникой прозаического письма, немаловажные аспекты которой получают освещение в высказываниях Грейвза о поэзии: "Создание стихотворения очень похоже на обнаружение верхушки статуи, погребённой в песке. Постепенно сметаешь песок и находишь всю вещь, целиком вот что такое поэзия, а вовсе не создание чего-то" [8].

Ключевые слова в этом отрывке, объединяющие психоанализ и автобиографический дискурс, "rediscovering”, "foreseen” не отобразить, не создать что-то новое, но воссоздать то, что предвидел, то о чём догадывался, то, что существовало внутри тебя всегда, и то, что ты заново открыл.

Техника психоанализа, предусматривающая непрерывность психотерапевтического процесса, объясняет скорость, с которой создавалась автобиография её первоначальный вариант был частично продиктован, частично написан за три месяца, с мая по июль 1929 года.

То, как автор организует свой материал в форме коротких, на первый взгляд, не связанных между собой рассказов или, как он их называет сам, "карикатурных сцен" из военной жизни, соответствует специфике метода, созданного З. Фрейдом, о котором Лакан писал, что создатель психоанализа безоговорочно допускает весь ряд перестроек структуры события, происходящих задним числом. Он аннулирует "время для понимания" в пользу "момента заключения" у субъекта о смысле события.

Первые же фразы, которыми открывается автобиография, вводят её в число продолжающих автобиографическую традицию: "Как доказательство моей готовности принять правила автобиографии, позвольте мне сразу же записать два моих самых ранних воспоминания" [6. С.9].

За традиционными "самыми ранними воспоминаниями", занимающими полторы страницы, следуют "паспортные данные" ("a passport description of myself”), включающие как физические характеристики, так и подробнейшее генеалогическое древо как со стороны матери, так и со стороны отца. Его отец, Альфред Персиваль Грейвз, ирландец, был школьным инспектором, исследовал гэльский язык и был известен как автор популярной песни "Отец О'Флинн". Его мать, Амалия фон Ранке, была наполовину немкой.

Приём пародии сравнение с Марком Аврелием и его "Золотой книгой" помогает в некоторой степени преодолеть тяжеловесность, детальность, даже скрупулёзность, с которой автор описывает, исследует, прослеживает все свои родственные связи и увязывает с ними те или иные свои качества, будь то физические данные или свойства характера, склонности, предпочтения, включая, конечно, вопросы религиозных приоритетов, в его случае принадлежность к англиканской церкви.

При всей иронической окраске подробных генеалогических выкладок ощущается типично английское самодовольство, удовлетворение, смакование своего "джентльменского" происхождения, своего "врождённого" аристократизма: "На меня возлагали надежды как на наследника герцогского титула" [6. С.17].

Хотя традиционный зачин автобиографии окрашен иронией, неизбежной в силу того, что слишком длинна традиция и "всерьёз" воспроизводить её невозможно, тем не менее, это не просто дань традиции, а совершенно необходимая дань. Причём её необходимость равно обусловлена как "правилами" автобиографического акта, так и приёмами психоанализа. Для большинства автобиографий начала века характерно пристальное внимание к детству. В них отражается определяющая роль родителей в формировании личности, детство рассматривается как период конфликта между ребёнком и подавляющей фигурой родителя, имеющего на него неограниченное влияние.

В подробном, хронологически последовательном прописывании - проговаривании рассказчиком-пациентом истории своего детства и юности, непременной и самой главной составляющей как автобиографического дискурса, так и психоаналитического сеанса, автор-аналитик выявляет, отбирает, формирует именно те события-переживания, которые нужны аналитику. Как пациент, он будет...