О психастеническом мироощущении А.П.Чехова (в связи с рассказом "Черный монах")

Уже более тридцати лет постоянно думаю о Чехове, поскольку пациенты, с которыми занимаюсь особенно много, более или менее похожи на Чехова и многих чеховских героев своими душевными особенностями. По этой причине Чехов им нередко ближе, созвучнее других писателей - и своим мироощущением тоже.

Думаю, что Антон Павлович Чехов - психастеник. Это не душевная болезнь, а определенный болезненный характер, притом, как правило, более трудный для себя, нежели для других. Гениев со здоровой душой нет вовсе, и подлинное глубокое творчество всегда есть серьезное лечение гения. На одухотворенно-творческой высоте жизни пропадает граница между больным и здоровым, значение имеет лишь структура-рисунок души, а он, понятно, гораздо отчетливее и богаче в своем патологическом усилении.

Структура-рисунок души творца светится-звучит в его произведениях, переживаниях, поступках. Не проникувшись этим "рисунком", мы не проникнемся и закономерностями творчества писателя так, как это возможно сделать естественнонаучно, то есть исходя в данном случае из биологической основы души (а не теоретико-психологически, не филологически, где исследование идет мимо этой основы).

Чехов сам говорил, писал о том, что писателю для понимания людей, жизни необходимо изучать психиатрию (Т.Л.Щепкина-Куперник, "Дни моей жизни", 1928; письмо Е.М.Шавровой от 28 февр. 1895; подробно - в книге Е.Б.Меве "Медицина в творчестве и жизни А.П.Чехова",1989). Антон Павлович не считал себя душевнобольным. "Кажется, я психически здоров, - писал он А.С.Суворину 25 янв. 1894 г Правда, нет особенного желания жить, но это пока не болезнь в настоящем смысле, а нечто, вероятно, переходное и житейски естественное". Слово "переходное" соответствует психиатрическому термину "пограничные состояния", к которым и относится "психастения".