"Чтобы дети имели здравый разум и доброе сердце..."

Во второй половине XVIII в. катализаторами умственного и нравственного развития ребенка были гувернеры, гувернантки и бонны. Главным образом это были иностранцы, в основном приехавшие из Франции. Их называли "учитель" (от фр. outchitel).

Тогда в моде были именно французские наставники. В эпоху правления Екатерины II, как отмечали многие путешественники, дворян "устраивали любые французы, они не могут хорошенько сделать действительно удачный выбор, они не имеют, наконец, свободы выбора (в том смысле, что просто не из кого выбирать. — М.К.)" (1). Многие из французов приезжали в Россию в поисках места парикмахера, повара, лакея, но находили должность гувернера более привлекательной для себя, т.к. в ряде случаев им предлагали 400–500 рублей в год, бесплатный стол и квартиру. Нужно сказать, что такая плата учителям была достаточно высокой не только для России, но и для иных европейских стран (2).

Многие французские путешественники сами отмечали несовершенство учителей, представлявших их нацию. Так, Шарль Масон сам был образованным гувернером, но отмечал, что "среди французских гувернеров, работающих над созданием новой "породы людей", встречаются недостойные этого звания: их безнравственность бросает тень на всех и делает учителей всеобщим посмешищем…" Иностранец также подметил, что русские вельможи, "выбрав человека, передают ему свои родительские обязанности и власть" (3).

Нарицательным стал образ такого учителя с говорящей фамилией Вральман в комедии Д.И. Фонвизина "Недоросль": это бывший кучер, взявшийся за 300 рублей обучать по-французски и всем иным наукам. Позднее, уже в XIX в., Ф.Ф. Вигель писал: "Трудно вообразить себе мое отчаяние, когда из нежных рук моей матушки упал я в холодные лапы германского педагога. Его приняли с радостью, ибо Адамов Адамычей Вральманов было тогда довольно много в России" (4). А в конце XVIII столетия ходили анекдоты о французе, преподававшем грамматику языка, который на вопрос о том, что такое модальные глаголы, отвечал, что он давно покинул Париж, а моды там, как известно, переменчивы.