Толпа: от теории Лебона до современных явлений

С. Московичи и книга "Век толп: Исторический трактат по психологии масс". Инстинктивные массовые действия как один из нескольких животных качеств низшего порядка. Классификация социальных множеств, классификация толпы Лебона и варианты активной толпы.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

Введение

толпа лебон

Прежде всего следует рассказать о содержании и структуре работы и вкратце пояснить о чем пойдет речь. Гюстав Лебон (1841-1931) традиционно считается основоположником психологии толп, он первым серьезно занялся изучением этого вопроса, оставив после себя многих последователей и его идеи до сих пор во многом актуальны. Конечно, сегодня нельзя утверждать, что теория толп Лебона является единственным научным исследованием проблемы толпы. Но в то же время Андрей Дерябин в своей статье, посвященной 100-летию первого издания «Психологии толп» Лебона в России, пишет, «что буквально до 1980-х гг. в области поведения толпы психология практически ничего не могла противопоставить идеям Ле Бона и Фрейда»№. Справедливо будет сказать, что ни одна работа, так или иначе связанная с этой темой, не обходиться без упоминания этого психолога и ссылки на его работы. Таким образом, этих оснований вполне достаточно, чтобы считать именно Лебона отправным пунктом в рассмотрении данного вопроса. Конечным же пунктом я выбрала современное явление, также относящееся к интересующей теме с замысловатым названием «флэшмоб» (flash-mob). Это еще совсем новое и неисследованное явление, особенно в подобном ключе, но мне кажется, что именно его описание придаст всей работе необходимую актуальность и современность и станет интересным завершающим аккордом. В основной же части речь пойдет о более традиционных моментах, касающихся исследования толпы, ее характеристик, структуры, классификации.

Об истории и науке

«Образ века, предшествующего нынешнему (двадцатому - прим. автора), совершенно очевиден: это век взрыва mobile vulgus (возбудимой народной массы), бурной, необузданной, податливой. <...> Впрочем вплоть до современной эпохи такие толпы появлялись спорадически и играли лишь второстепенную роль. Они, по сути дела, не представляли собой особой проблемы и не нуждались в специальной науке. Но с того момента, когда они становятся расхожей монетой, ситуация меняется».

Так пишет С. Московичи в своей книге «Век толп: Исторический трактат по психологии масс». Действительно, повышение интереса к психологии толп было связано с возрастанием роли «простых» людей в делах государства, и произошло это именно в 19 веке. Значительно возросла динамичность общества, стало очевидно, что власть можно получить и удерживать, привлекая на свою сторону как можно больше простых людей, делая их орудием своих планов.

Именно на это и обратил внимание Гюстав Лебон. Зрелые годы его прошли во времена второй империи, в период промышленной эволюции, военного поражения и гражданской войны, он застал расцвет научного знания, кризис демократии и взлет социализма. Будучи свидетелем происходящих изменений, Лебон пришел к выводу, что в конфликте, терзающем общество, важнейшую роль играют массы. Одни лишь массы дают ключ к ситуации во Франции и во всем современном ему мире. Характерно, что решение проблем, связанных с толпой Лебон находит не в истории, не в экономике, а в психологии, постулируя наличие особой «души толпы», и это понятие лежит в основании разработанной им теории.

Итак, психология толпы. Что это за наука и нужна ли она? А если нужна, то кому - вождям или тем, кто противостоит их влиянию?

Историк Возрождения Burkhardt еще задолго до появления на свет психологии масс говорил: «Будущее принадлежит массам и тем личностям, которые смогут доступно объяснить им некоторые вещи».

Советский философ Зиновьев писал в своем труде «Без иллюзий»: «В целом эти феномены психологии масс ускользают от историков, которые принимают их за вторичные элементы, не оставляющие никакого видимого следа. А на самом деле их роль огромна».

Московичи подчеркивал суть психологии масс, как науки политической; «науки, которая начала с этого свое существование и никогда не переставала ею быть», он выделяет две силовые линии, «два почти исключительных предмета», которыми она занимается:

Индивид и массы

Первый позволяет ей поставить важнейшие проблемы массового общества, второй - искать пути их практического решения.

Он же отмечал, что психология толпы родилась, когда ее пионеры задавались вопросами: каким образом вожди оказывают такое влияние на массы? Неужели человек-масса вылеплен из другого теста, чем человек-индивидуум? Есть ли у индивидуума потребность в вожде? Почему, наконец, именно наш век - это век толп?

Для начала обратим внимание на отличия между «человеком-массой» и «человеком- индивидуумом» и посмотрим, что же происходит с последним, когда он оказывается в окружении таких же индивидуумов, как и он сам.

Еще в Древнем Риме люди осознавали эту разницу, и лаконично выразили ее в такой поговорке, которая имела большой успех: «Senatores omnes boni viri, senatus romanus mala bestia, сенаторы - мужи очень достойные, римский сенат - это скверное животное».

Сравнивая индивида и массу, часто принято говорить, что"Весь мир" никак не может быть умнее Вольтера, а наоборот, Вольтер умнее, нежели "весь мир", если под этим словом надо понимать толпу.

Продолжая развивать эту мысль, можно привести высказывание Ги де Мопассана: «... качества разумной инициативы, свободной воли ... любого отдельного человека полностью исчезают с того момента, как индивидуум смешивается с массой людей».

«Справедливые и глубокие идеи индивидуальны, - пишет Зиновьев. - Идеи ложные, поверхностные являются массовыми. В массе своей народ ищет ослепления и сенсации».

Известно также мнения Лебона по этому вопросу: «исчезновение сознательной личности, преобладание личности бессознательной, одинаковое направление чувств и идей, определяемое внушением, и стремление превратить немедленно в действия внушенные идеи - вот главные черты, характеризующие индивида в толпе. Он уже перестает быть самим собой и становится автоматом, у которого своей воли не существует».№

Таким образом мы видим, как толпа действует на индивидуальные характеристики индивида - она их просто нивелирует, поглощает, в условиях массы утрачивается возможность их проявления.

По выражению С. Московичи разницу между человеком-индивидом и человеком-массой можно подытожить одной фразой: «индивида убеждают, массе внушают».

Биомасса

Надо сказать, что склонность к инстинктивным массовым действиям остается одним из нескольких животных качеств низшего порядка, сохраненным человеком. И сегодня, когда массовое общество стало реальностью, оно породило и новый человеческий тип, и так всегда бывает при появлении новой формы коллективной жизни. Человек-масса - часть массовой культуры, в рамках которой и стало возможным существование «биомассы» (термин из книги Заводюка В.Г. и Исупова С.А. «Биомасса и личность»).

«Биомасса (антропомасса) - это такое сообщество, с которого сняли все социально-организованные связи. В большой толпе можно все, размывается ответственность, личные нравственные нормы подминаются видовыми программами. В массе человека не несет ответственности за свое поведение, он говорит «Мы» и тем самым снимает ее с себя. Инфантильная безответственность приятна и не позволяет скучать».

«Толпа, масса - это социальное животное, сорвавшееся с цепи. Моральные запреты сметаются вместе с подчинением рассудку ... и люди выплескивают (зачастую в жестоких действиях) свои страсти и грезы: от низменных до героических, от иступленного восторга до мученичества».

Разрушение социальных связей, все убыстряющийся темп жизни, растущая плотность населения, огромное количество информации, раздражающие факторы повседневной городской суеты - все это способствует утрате собственного «Я». Эта, по выражению Фрейда, «психологическая нищета масс» достигает всемирных масштабов. Социальная машина омассовления людей всегда делает их более иррациональными и не дает возможности управлять ими посредством разума. В сфере политики эта ассиметрия имеет 3 аспекта (по Московичи):

Прежде всего рациональное мышление и практика замыкаются на управлении вещами и богатствами. Руководство людьми, в том числе и политическая власть, наоборот, отвергают это мышление и эту практику. В этой сфере общество создает лишь верования и влиятельные идеи.

Второй аспект - это простая иррациональность масс в чистом виде. Место рациональности занимают неосознанные эмоции, именно они используется, чтобы оккупировать незанятую территорию. «Это бич времени, когда безумные ведут слепых» (Шекспир). Впрочем, эти экстремальные случаи заставляют нас ощутить, что власть осуществляется через иррациональное.

Во многих областях наблюдаемый прогресс идет от меньшего к большему. «В политике же прогресса нет, здесь его не более, чем в искусстве и морали.<…> Господство большинства над меньшинством повторяется бесконечно».

Попробуем проанализировать роль биомассы в современном обществе. Не трудно заметить, что люди, напрочь лишенные «жизненной силы биомассы»І, т. е. совершенно отстраненные от окружающего мира и людей, воспринимаются остальными людьми как в определенной степени аномалия. Ведь безразличие к месту пребывания и партнеру, отсутствие привязанности к конкретной обстановке, своим соседям чаще всего служат характеристикой «развивающегося психоза». Биомасса предлагает вознаграждение в виде счастья (эйфории, оргазма) за неведение о ее сущности. Но глубинный механизм такой эйфории понять очень трудно. В действительности...