"Self" и "High Hume" – психоэкологические координаты власти человека и власти над человеком в эпоху постмодерна

"High-hume" как современные эффективные технологии, направленные на преобразование человека. Особенности информационной революции. Сущность понятия "экзистенционализм". "Self" как результат познавательной деятельности отдельных людей и целых обществ.
Краткое сожержание материала:

Размещено на

Автор привлекает внимание к возникшим информационным «вызовам» для человека в современном обществе, использующем технологии формирования сознания и осуществляющем «биовласть». Отмечается значимость результатов современных нейропсихологических исследований для осуществления социальных практик и технологий, составляющих ядро информационно-психологической культуры. Выделяется ключевое значение концепта «Self» как базовой единицы мыслительного кода современного человека, основы его психологической культуры и созидающей, ответственной власти в «новые информационные времена» .

Ключевые слова: Self, социальные техники и практики, информационно-психологическая культура, концептосфера, принцип психоэкологического вектора.

В ходе развития информационного общества постмодерна возник по-настоящему уникальный феномен, который не проявлялся никогда раньше, за всю наблюдаемую историю человечества. Как отмечает известный отечественный исследователь, директор Института проблем глобализации Делягин М.Г. «те же самые информационные технологии, которые максимально упростили все виды человеческой коммуникации (что, собственно, и лежит в основе феномена глобализации), обеспечили превращение в наиболее выгодный из общедоступных видов бизнеса формирование человеческого сознания. «Общедоступный» и одновременно «наиболее выгодный» означает массовый и, строго говоря, основной вид деятельности если и не всего человечества, то, по крайней мере, его развитой и успешно развивающейся частей. Превращение формирования собственного сознания (или его фрагментов) в основной вид деятельности наиболее развитой и успешной частей человечества - фундаментальное явление. На наших глазах меняется сам характер человеческого развития: если раньше, на всем протяжении своего существования человечество выживало и развивалось за счет преобразования окружающей среды, то теперь оно впервые начинает, по крайней мере, пытаться выживать и развиваться за счет изменения самого себя. «High-hume» - современные эффективные технологии, направленные на преобразование человека, как его сознания, так и его тела. Термин введен по аналогии с «high-tech», под которым понимаются современные эффективные технологии, направленные на преобразование окружающей природы»[3].

Повсеместно наблюдаемым следствием стремительного и повсеместного распространения технологий формирования сознания является драматическое снижение социальной значимости знания.

На протяжении последних веков - как минимум с начала эпохи Просвещения - овладевание знаниями, получение новой информации об окружающем мире было если не непременным условием, то, во всяком случае, одним из ключевых и наиболее надежных способов повышения социального статуса.

Поразительно, но мы, похоже, не заметили, что уже почти два десятка лет назад глобализация отменила это правило.

Человеческая деятельность стала настолько специализированной, что достижение социального успеха отвлекает слишком много сил и времени и превратилось в отдельное самостоятельное занятие, уже почти не совместимое с осознанием окружающего мира.

Фундаментальная причина этого - резкая интенсификация коммуникаций, связанная с глобализацией: вы либо постигаете истину, либо реализуете уже постигнутое кем-то помимо вас, переводя его в материальные либо социальные ценности. Это два разных вида деятельности, и успешно совмещать их крайне сложно; немногие исключения, как обычно, лишь подчеркивают правило.

Это вызвано многими факторами, и один из них - изменение механизмов социального успеха. Его достижение в условиях упрощения коммуникаций и резкого роста их масштабов требует прежде всего грамотной социальной коммуникации, умения правильно вращаться в правильно выбранных сообществах, - а поиск истины как таковой лишь отвлекает, отнимает время и силы у этого ключевого занятия.

В результате происходит жесткий отбор: кто-то специализируется на постижении знаний, кто-то - на достижении социального успеха, которое не требует теперь даже простого паразитирования на добываемых кем-то знаниях. Подобная специализация слишком глубока - она отнимает у человека, являющегося по природе относительно универсальным существом, слишком много человеческого.

С другой стороны, мы видим, что знание усложнилось и специализировалось настолько, что процесс его получения и даже усвоения требует от человека слишком больших усилий, практически несовместимых с существенным повышением его социального статуса. Грубо говоря, вы тратите время либо на успех в обществе, либо на получение новых знаний. И на то и на другое одновременно по вполне объективным причинам более не хватает ни времени, ни сил.

Ситуация усугубляется изменением основной функции образования, в том числе и высшего. Ею становится обеспечение покорности, социальный контроль за основной массой населения развитых обществ[3].

Причина этого проста и фундаментальна - с началом глобализации человечество перенесло центр приложения своих сил с изменения мира на изменение самого себя - в первую очередь, своего собственного сознания.

Предметом труда, подлежащим изменению, все меньше становится окружающий мир и все больше -- человеческое сознание. Соответственно, и производство во все большей степени -- изготовление уже не материальных предметов или как переходного этапа услуг, но создание и поддержание определенных, в той или иной степени заранее заданных состояний человеческого сознания.

Сегодня актуальная задача - менять уже не весь мир, но его относительно небольшую и отнюдь не всеобъемлющую часть - самого человека. Причем на современном этапе пока еще даже не всего человека, а лишь его сознание. И соответственно, сфера первоочередной значимости резко сжалась с науки, изучающей все сущее, до относительно узкого круга людей, изучающих человеческое сознание и методы работы с ним.

Управление в информационном обществе формирует очень близкий, практически общий образ жизни у высокопоставленных представителей управляющих систем (как государственных, так и корпоративных), действующих на глобальном, общемировом уровне. Общность образа жизни и личных интересов (обусловленных общим положением в похожих управляющих системах) сплачивает этих представителей в единый глобальный класс собственников и высших управленцев (во многом освободившихся от контроля со стороны традиционных собственников).

Глобальный класс эпохи информационных технологий (интернациональная олигархия, или «новые кочевники») эксплуатирует не какие-либо классы и социальные слои - он эксплуатирует отдельные общества как таковые подобно тому, как класс собственников индустриальной эпохи эксплуатировал рабочих.

Глобальный класс противостоит разделенным государственными границами обществам не только в качестве владельца и управленца, но и в качестве глобальной, то есть всеобъемлющей структуры[3].

Этот глобальный господствующий класс не привязан прочно ни к одной стране или социальной группе и не имеет никаких внешних для себя обязательств. Он враждебно противостоит не только экономически и политически слабым обществам, разрушительно осваиваемым им, но и любой национально или культурно (и тем более территориально) самоидентифицирующейся общности как таковой[3].

Под влиянием формирования этого класса, попадая в его смысловое и силовое поле, государственные управляющие системы, сохраняя свои прежние формы, по сути перерождаются. Они переходят от управления в интересах наций-государств, созданных Вестфальским миром, к управлению этими же нациями в его интересах, в интересах «новых кочевников» - глобальных сетей, объединяющих представителей финансовых, политических и технологических структур и не связывающих себя с тем или иным государством. Соответственно, такое управление осуществляется в пренебрежении к интересам обычных обществ, сложившихся в рамках государств, и за счет этих интересов (а порой и за счет их прямого подавления).

Конкретные последствия этого с точки зрения традиционного государственного и корпоративного управления (а также самоуправления на глобальном и местном уровне) многообразны, однако наиболее значимыми представляются следующие:

самопрограммирование: управленец и система управления в целом, убеждая кого-то в чем-то (а управление при помощи формирования сознания - прежде всего убеждение), неминуемо убеждают в этом и себя - и теряют адекватность;

уверование в собственную пропаганду, даже если в начале ее осуществления управленцы и система управления в целом сознавали ее недостоверность;

переход от управления изменением реальности к управлению изменением ее восприятия:

отказ от восприятия реальности в пользу восприятия ее информационного отражения (в первую очередь в СМИ);

резкое снижение уровня ответственности: работая с телевизионной «картинкой» и представлениями, управленец неминуемо теряет понимание того, что его работа влияет и на реальную жизнь людей.

Последнее особенно важно, так как безответственность управляющих систем не остается их исключительным «достоянием»: она в полной мере воспринимается обществом и, более того, становится в нем нормой. Ведь эффективность технологий формирования сознания повышает влиятельность тех, кто их применяет, а «платы за могущество» нет - человек, формируя сознания других, чувствует себя творцом, близким к Богу. Эйфория творчества вкупе с безответственностью обеспечивает ему невиданное удовлетворение от повседневной жизни[3]. Безответственность, могущество и радость от работы становятся объектом подражания для обычных членов общества, не...